+7 800 222-88-48

Фотографии конкурса «Мисс Горняшка - 2020». Вторая серия

  Клуб 7 Вершин продолжает публикацию фотографий, присланных на конкурс «Мисс Горняшка – 2020». Большое спасибо всем, принявшим участие в конкурсе!   Все фотографии пока вы сможете посмотреть здесь ... читать больше

 

Клуб 7 Вершин продолжает публикацию фотографий, присланных на конкурс «Мисс Горняшка – 2020». Большое спасибо всем, принявшим участие в конкурсе!

 

Все фотографии пока вы сможете посмотреть здесь >>>>>>>

 

Мы приглашаем Вас принять участие в фотоконкурсе «Мисс Горняшка»!

Условия участия: для голосования принимаем не более трех фотографий от каждой участницы.

Отправляйте три фото в горах с указанием ФИО, места съемок и названием фотографии на почту: .

Мы будем принимать ваши фотографии до 1 мая!

1 мая мы откроем голосование на нашем сайте и выберем победителей. Следите за нашими новостями!

 

Новые работы.

 

Автор: Екатерина Сафонова, (Санкт-Петербург).

 

Фото сделаны в Гималаях

  

 

 

 

 

 

 

 

Автор: Анна Леликова

 

Россия, Кабардино-Балкария, Джилы-су

 

 

 

 

 

 

 

Автор: Алена Папашвили.

 

Извините, не подскажете, правильно держу ледоруб ?

 

 

 

 

... 5 часов до штурма. Фотостарт.

 

 

... Когда узнала, что Абрамов тоже сегодня штурмует Эльбрус.

 

 

 

Автор: Елена Сёмина.

 

Эльбрус, январь 2020

"Смотреть в одном направлении"

 

 

 

 

Автор: Татьяна Лебедева.

 

Если Олимпиада не идет к нам, то тогда мы бежим к ней ( г. Олимп на заднем плане, Греция)

 

 

 

С ног нá гору (Килиманджаро)

 

 

Посекретничаем о долголетии? ( Килиманджаро)

 

 

 

 

Автор: Александра Матвеева, 9 лет.

 

Дети гор (Джилы-су)

 

 

 

 

Задабривание Олимпийских богов (г. Олимп на заднем плане)

 

 

 

 

Когда я вырасту, я повторю это на вершине (у подножия Килиманджаро)

 

 

Фотографии конкурса «Мисс Горняшка - 2020». Первая серия

Спасибо всем, кто уже откликнулся на наш призыв, спасибо тем, кто уже готовит свои фотографии, спасибо тем, кто решиться на участие позже! Клуб 7 Вершин начинает публикацию фотографий, присланных на конкурс «Мисс Горняшка – ... читать больше

Спасибо всем, кто уже откликнулся на наш призыв, спасибо тем, кто уже готовит свои фотографии, спасибо тем, кто решиться на участие позже! Клуб 7 Вершин начинает публикацию фотографий, присланных на конкурс «Мисс Горняшка – 2020».

 

Мы приглашаем Вас принять участие в фотоконкурсе «Мисс Горняшка»!

Условия участия: для голосования принимаем не более трех фотографий от каждой участницы.

Отправляйте три фото в горах с указанием ФИО, места съемок и названием фотографии на почту: .

Мы будем принимать ваши фотографии до 1 мая!

1 мая мы откроем голосование на нашем сайте и выберем победителей. Следите за нашими новостями!

 

Автор: Татьяна Куликова.

 

Перевал Загеданский. Архыз. Название фотографии – «Красавица Шхуанта».

 

 

Спуск к Аккемскому озеру. Алтай. Название фотографии – «Не кантовать».

 

 

Арка дружбы народов. Грузия. Название фотографии - «Полетаем?)»

 

 

 

Автор: Лиана Комарова.

 

Две фотографии, сделанные на Эльбрусе.

 

 

 

 

Автор: Анжелика Миконова.

 

Крым. Гора Коклюк. Йога в горах.

 

 

Крым. Счастье в горах.

 

 

Крым гора Сокол. «В рамочке».

 

 

 

 

Автор: Александра Черкас.

 

«3 девицы-проводницы» Верхние Шауртинские ночевки, Кавказ.

 

 

 

 

 

 

Автор: Полина Хисамутдинова

 

Камчатка - вулкан "Плоский Толбачик"

 

 

Крым - Чуфут-Кале

 

 

Камчатка - "Плоский Толбачик"

 

 

 

Автор: Анастасия Пугачева.

 

 

Ергаки (Пик Птица) — «Чувство легкости есть».

 

 

 

 

Усть-Мана — « Море не по колено, горы не по плечу».

 

 

 

 

Малый Борус - «Туда, где телефоны не ловят».

 

 

 

 

ФОТОКОНКУРС МИСС ГОРНЯШКА 2020

Друзья, Клуб Больными Горами не унывает в это непростое время! Наконец-то есть время предаться воспоминанием и сделать ревизию всех фотографий, накопившихся за год.  Мы приглашаем всех прекрасных девушек и женщин, любящих горы и ... читать больше

Друзья, Клуб Больными Горами не унывает в это непростое время! Наконец-то есть время предаться воспоминанием и сделать ревизию всех фотографий, накопившихся за год.

 Мы приглашаем всех прекрасных девушек и женщин, любящих горы и восхождения, принять участие в фотоконкурсе «Мисс Горняшка»!

 Условия участия: для голосования принимаем не более трех фотографий от каждой участницы.

 Отправляйте три фото в горах с указанием ФИО, места съемок и названием фотографии на почту: 

 

Мы будем принимать ваши фотографии до 1 мая!

1 мая мы откроем голосование на нашем сайте и выберем победителей. Следите за нашими новостями!

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Книга Колина О’Брэйди об Антарктиде стала бестселлером в США

Книга посвящена его Трансантарктическому походу, который был завершен примерно год тому назад. Сейчас газета New-York Times включила книгу Колина О’Брэйди в десятку лучших. Автор и главный герой очень гордится успехом. Колин ... читать больше

Книга посвящена его Трансантарктическому походу, который был завершен примерно год тому назад. Сейчас газета New-York Times включила книгу Колина О’Брэйди в десятку лучших. Автор и главный герой очень гордится успехом. Колин утверждает, что написать книгу было едва ли не самым трудным делом в его жизни. Но он обошелся без помощи профессиональных литераторов, руководствуясь одним главным принципом – быть откровенным и простым.

 

 

 

 

 

 

Трансантарктический переход (Messner start – South Pole - Ross Ice Shelf) - около 1500 километров за 54 суток на лыжах без посторонней помощи и забросок.

 

 

 

 

Интересно, как Колин в своей книге комментирует упреки специалистов по поводу своего антарктического похода. В специальной прессе указывается, что походы и его и Радда нельзя считать автономными без поддержки. Дело в том, что на втором этапе похода от Полюса к берегу оба путешественник шли просто по дороге, которая проложена американскими тракторами, снабжающими американскую базу на полюсе. Так что и Колину и Лу не было необходимости терять время на поиск пути, на ориентировку, да и все возможные препятствия были обработаны и укатаны большегрузными транспортами.

 

 

 

Он и здесь опережает своего оппонента из Великобритании Лу Радда, который на том же маршруте шёл с небольшим отставанием и финишировал вторым. Бывший военный Радд планирует выпустить в свет свою книгу в июне.

 

 

 

Колин О’Брэйди, бывший профессиональный триатлонист из Орегона, которому в марте исполнится 35 лет. Он прославился своим рекордным походом по программе «Семь вершин плюс два полюса» - 139 дней в 2016 году. Затем американец установил в 2018 году рекорд скорости прохождения 50 высочайших вершин 50 штатов своей страны – за 21 день и 9 часов. И вот недавно О’Брэйди поучаствовал в еще одном выдающемся рекорде. Вместе с командой он прошел на веслах маршрут из Южной Америки в Антарктиду через страшные волны пролива Дрейка. Примерно 1000 километров за 13 суток.

 

 

Колин не был инициатором и автором идеи. Однако без авторитета О’Брэйди собрать деньги на этот весельный поход было бы на два порядка сложнее. Или вообще невозможно. Шесть человек гребли почти без остановок в режиме – трое за вёслами, трое отдыхают. По 90 минут. Смелость и дерзость победили грозные воды Южного океана, честь и хвала победителям! Все остальные участники были опытными гребцами, поплававшими по другим океаническим водам. Лидером был Fiann Paul,   а с ним Cameron Bellamy, Andrew Towne, Jamie Douglas-Hamilton и John Petersen.

 

 

 

Нет сомнения, что Колин О’Брэйди задумывает новый подвиг. Однако сейчас он переключился на семейные дела. А именно, Колин обещал своей супруге Дженне Бесо сходить с нею на Эверест.

 

 

Ну, для себя решил, что надо бы подняться на высочайшую вершину мира и по другому пути. Ходил с Непала, теперь собирается сделать это из Тибета. Правда, сейчас из-за этого самого коронавируса сезон с китайской стороны будет, весьма возможно, сорван.

 

 

 

 

Интервью Виктора Боярского, первым в мире пересекшего Антарктиду по самому длинному маршруту Новой Газете…

«Здесь барханы, как в пустыне, а температура однажды была –90» Интервью Виктора Боярского, первым в мире пересекшего Антарктиду по самому длинному маршруту Новой Газете…    Русские мореплаватели Фаддей ... читать больше

«Здесь барханы, как в пустыне, а температура однажды была –90»

Интервью Виктора Боярского, первым в мире пересекшего Антарктиду по самому длинному маршруту Новой Газете…

  

Русские мореплаватели Фаддей Беллинсгаузен и Михаил Лазарев, первыми подошедшие к антарктическим шельфовым ледникам в 1820 году в ходе кругосветной антарктической экспедиции, назвали обнаруженную землю «Льдинный материк». «Антарктическим материком» ее окрестил в 1840 году американский морской офицер и исследователь Чарльз Уилкс, руководивший в 1830-х картографическим департаментом ВМС США. Впервые весь материк был изображен на карте английского океанографа Джона Мэррея в 1886 году с надписью «Предполагаемый Антарктический континент». Первое официальное использование имени «Антарктида» в качестве названия континента в 1890-х приписывается шотландскому картографу Джону Джорджу Бартоломью.

 

 

Виктор Боярский. Фото из личного архива

 

Мой собеседник — Виктор Боярский — председатель Полярной комиссии Российского географического общества, в 1990 году в составе международной экспедиции «Трансантарктика» пересек Шестой континент по самому длинному из возможных маршрутов — от океана до океана — через полюс. Шесть человек из пяти стран и 36 собак, впряженных в трое груженых нарт, провели в пути почти семь месяцев.

 

Все это время Боярский шел впереди всех — и людей и саней — ориентируясь по солнцу, ветру и иногда по компасу. Это достижение повторить никому уже не удастся. В Книге рекордов Гиннесса оно останется навсегда.

 

Таких переходов не было до них и никогда больше не будет. Почему?

 

— Мы завершили «Трансантарктику» в 1990-м, а через четыре года Комитет по охране окружающей среды, учрежденный в рамках Международного Договора по Антарктике, принял решение все неэндемичные виды фауны из Антарктики убрать. Естественно, и младенца с водой выплеснули, запретив использовать в Антарктиде и собак. Это было ошибкой, потому что ездовые собаки, использовавшиеся в сезонных научных отрядах на протяжении многих лет, доказали свою эффективность.

 

— А людей не запретили?

 

— Людей — нет… Американцы, англичане очень широко собак у себя на антарктических станциях использовали. Все сезонные работы, геологов, прочих исследователей им обеспечивали собаки. Собаки не вездеход, им топлива не надо, они неприхотливы, гусеница не слетит, карбюратор на морозе не откажет. Встали и пошли.

 

Так и будут тихонько по девять часов тащить 500–600 килограммов в нечеловеческих условиях, в собачьих, потом плюхнутся в снег, переспят, а утром снова девять часов. И снова.

 

Корм, конечно, приходится с собой брать, но теперь разработаны корма такие, что тащить их уже не так и трудно.

 

 

 

Пес Сэм. Фото из личного архива Виктора Боярского

 

 

— Ты когда в первый раз в Антарктиду попал?

 

— В 1973 году, в ноябре. Это была 19-я Советская антарктическая экспедиция. Я был молодым ученым, только что закончившим Ленинградский электротехнический институт, попал на работу в качестве сотрудника радиофизического отряда. Мы занимались измерением толщины ледников с помощью радиолокаторов. Облетали все станции, начали с «Молодежной», потом «Мирный», «Восток»… На самолете Ил-14. Установили свою аппаратуру, радиолокационную, магнитометры, гравиметры…

 

Одновременно с нами работали американцы и англичане, в результате была составлена карта льдов Антарктиды.

 

— И какая толщина льда была установлена?

 

— По-разному. Под три километра. Вообще в Антарктиде толщина льда доходит до четырех тысяч метров.

 

Сама Антарктида — это архипелаг. Если представить себе, что весь этот лед вдруг растаял, окажется, что собственно материка нет, а есть россыпь островов. Средняя высота этого материка самая большая изо всех существующих, с учетом льда.

 

 

 

Ледяные волны. Фото из личного архива Виктора Боярского

 

 

— Странный вопрос. Антарктический лед отличается от северных льдов?

 

— Он отличается только условиями формирования.

 

— То есть зрительно ты не определишь, что находишься в Антарктиде?

 

— Если даже опытного полярника высадить с завязанными глазами в Антарктиде и, скажем, в центре Гренландии, он не определит, где находится. И там, и там снежно-ледовые барханы. Скорость накопления льда различна в разных районах Антарктиды. В центре материка — около двух миллиметров в год. Снег падает, уплотняется, уплотняется под действием силы тяжести… Превращается в кристаллический лед.

 

 

 

Фото из личного архива Виктора Боярского

 

  

— Антарктида, значит, не тает, а наращивается?

 

— Если ее условно разделить на Западную и Восточную, то первая более низкая, от нее откалываются массы льда, уходят в море, айсбергами, сотнями квадратных километров.

 

— Сотнями?

 

— Вот недавно откололся айсберг. 197 километров в длину и около двух — в ширину. Около трехсот, значит.

 

— И до каких широт на север они доходят?

 

— Толщина их метров 600–700. Маршрут айсбергов определяется течениями. Встречают их и на 40–50-х широтах.

 

— Сколько сейчас стран представлены в Антарктиде?

 

— На сегодняшний день подписали договор об Антарктике больше 50-ти стран. Сначала, в 1959-м, — двенадцать, в том числе Советский Союз, потом понемногу остальные.

 

Это значит, каждая подписавшая договор страна получает право построить свою станцию, получает научные данные и делится с остальными. В этом главная суть договора, здесь ни у кого нет закрытых данных.

 

Можно посетить любую станцию, проверить, как соблюдаются положения договора.

 

 

Финиш экспедиции на антарктической станции Мирный. Фото из личного архива Виктора Боярского

 

Размещение военных объектов, а также заход боевых кораблей и вооруженных судов южнее 60-го градуса южной широты запрещены. В 1980-е годы континент объявили еще и безъядерной зоной, что исключило появление в ее водах судов-атомоходов, а на материке — атомных энергоблоков.

 

У нас было когда-то 8 зимовочных станций, потом сократились до пяти. Слава богу, сейчас потихоньку выходим на прежний уровень присутствия.

 

У американцев антарктический бюджет намного больше нашего, они и начали раньше — еще в 30-е, мы — на три десятилетия позже. Мы, кстати сказать, тоже претендовали на станцию на Южном полюсе, но не успели к раздаче. Там сейчас американская «Амундсен-Скотт». Зато мы получили станцию «Восток» на Полюсе холода, над озером Восток, о котором сейчас все говорят.

 

 

Склад у горы Рекс. Фото из личного архива Виктора Боярского

 

— И что говорят?

 

— Это уникальный геологический объект, гигантское пресное озеро, 15 тысяч квадратных километров. Прямо под станцией, на глубине 3,5 километра. Для сравнения: Антарктические озера невелики, только некоторые из них крупнее 10 км².

 

Вообще в Антарктиде много подледных озер, но это, Восток, уникально, во-первых, своими размерами, во-вторых, наша станция прямо над ним. Бурим. Добурили до поверхности озера. И керн полученный, по сути, летопись того, что здесь происходило на протяжении 500 тысяч лет. Атмосферные изменения, извержения вулканов, все можно прочесть с помощью радиоуглеродного анализа.

 

— Ты сколько раз бывал в Антарктиде?

 

— Четыре раза был в качестве научного сотрудника, потом три раза сопровождал туристические группы, и — международная лыжная экспедиция, которая прошла с северной конечности материка, через Южный полюс, через «Восток».

 

 

Фото из личного архива Виктора Боярского

 

— Ты, я знаю, всю экспедицию шел первым, прокладывал маршрут. По компасу?

 

— Там большую часть времени солнце не заходит. В районе полюса полгода — день, полгода — ночь. И каждый день мы получали свои координаты со спутника.

Земля каждый час поворачивается на 15 градусов, скорость движения на лыжах мала, так что ошибка не накапливается. Это не на самолете, где ошибешься на градус и сразу улетишь бог знает куда…

 

— Рельеф какой в Антарктиде?

 

— Разный. В основном барханы, как в пустыне. Ветер сильный. Снег плотный, трактор следов не оставляет.

И — полное одиночество. Никакой жизни вокруг. Жизнь вся у побережья, в пределах ста километров. Птицы у побережья, где кормовая база есть.

 

— Какое самое южное живое существо ты видел?

 

— Поморники, которые питаются всем подряд, залетают вглубь континента достаточно далеко. Они, как правило, следуют за транспортными поездами, до станции «Восток», бывает, долетают.

 

— Высота Антарктиды какая?

 

— Это самый высокий континент, до четырех километров. Атмосфера разреженная. На станции «Восток» давление соответствует пяти километрам высоты. Дышать полной грудью трудно, поэтому проблема адаптации очень серьезная. И, как правило, народ, прилетающий сюда на самолете, первые дня три чувствует себя плохо.

 

Кстати, 21 июля 1983 года здесь была зарегистрирована самая низкая температура воздуха на Земле за всю историю метеорологических измерений: 89,2 градуса ниже нуля.

 

Источник

19 января в возрасте 101 год скончался Ди Моленар - знаменитый альпинист и прекрасный человек

  Он называл себя «динозавром альпинизма», а советским альпинистам представлялся как «Дима Мельников». Не стало одного из старейших альпинистов США. Ди Моленар  (Dee Molenaar 1918.06.21 - 2020.01.19). Он ... читать больше

 

Он называл себя «динозавром альпинизма», а советским альпинистам представлялся как «Дима Мельников». Не стало одного из старейших альпинистов США. Ди Моленар  (Dee Molenaar 1918.06.21 - 2020.01.19). Он прожил славную жизнь и сделал невероятно много хороших дел, оставил благополучное потомство, книги, картины…

 

 

 

 

21 июня 2018 года в семейном кругу отмечал свой 100-летний юбилей Ди Моленар (никнейм – Dad). Родился он в 1918 году в Лос-Анжелесе семье голландских эмигрантов. В детстве занимался разными видами спорта и ходил в походы по Южной Калифорнии. Это определило его жизненный путь. Еще не достигнув 20-летия, Ди переезжает на север, в штат Вашингтон  и устраивается работать рейнджером в национальный парк Маунт Рейнир. Там он также работает спасателем и потом гидом. Одновременно начинает серьезно заниматься фотографией и рисованием. В годы войны Ди работает военным фотокорреспондентом, посещает многие места военных действий в Тихоокеанском регионе.

 

1938 год.  Моленар - второй слева

 

После войны Моленар заканчивает Вашингтонский университет и получает специальность геолога.  При этом не оставляет работы гидом на Рейнире. В течение долгого времени он бы весьма заметной персоной  в местном альпинистском сообществе. Опыт десятков восхождений на высочайшую вершину Северо-Запада был обобщен в первую подробную монографию по Рейниру.

 

 

Книги Моленара

 

 

 

В 70-е годы Моленар был одним из  принимавших советских альпинистов, он сам им представился как «Дима Мельников».

 

Из книги Владимира Шатаева:

В Денвере нас хлебосольно принимал видный альпинист США Боб Крег. В Сиэтле — уже знакомый читателю Питер Шонинг. Он оказался исключтельно радушным хозяином и, ко всему прочему, предоставил нам возможность покататься на водных лыжах по озеру Вашингтон. Здесь же мы побывали в гостях у родителей погибшего на Памире Гарри Улина. Они принимали нас как близких людей и бесконечно вспоминали о чуткости и заботе, которыми их окружили в Советском Союзе. Всем им, а также Ди Моленару, или, как он называл себя, Диме Мельникову, прекрасному альпинисту, художнику, картографу, и многим другим, кого, к сожалению, не смог здесь назвать, хочу выразить глубокую, искреннюю признательность, выполнив тем самым поручение группы.

 

96-летие

 

О детстве

 

 

Моленар – последний живущий участник «спасения века». Именно его рукой нарисованы схемы задержания Питом Шёнингом всей группы американских альпинистов, транспортировавших  больного Арта Гилки.

 

 

 

Именно Моленар был фотографом экспедиции, сделавшим немало выдающихся снимков.

 

 

Слайд-шоу К2

 

 

 

 

Картины и рисунки Моленара  долгое время украшали различные издания альпинистских книг. Он же считается (неофициально) автором самой высокой картины, то есть, нарисованной в лагере 7900 на склонах К2, во время длительной отсидки, которая в конце концов и привела к драматическому завершению экспедиции на К2 1953 года.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Антарктический сезон заканчивается, некоторые итоги

20 января – официально последний рейс из Антарктиды самолета ИЛ-76 для клиентов компании. Все обязаны вернуться. Для опоздавших еще будет возможность улететь с техническим рейсом 29-го. Можно подвести некоторые итоги.   Джефф ... читать больше

20 января – официально последний рейс из Антарктиды самолета ИЛ-76 для клиентов компании. Все обязаны вернуться. Для опоздавших еще будет возможность улететь с техническим рейсом 29-го. Можно подвести некоторые итоги.

 

Джефф Уилсон установил рекорд выживаемости и упорства, пройдя по Антарктиде на лыжах и с помощью кайта 5306 километров. Австралийский путешественник стартовал 9 ноября с точки Тор Хаммер и финишировал на Новолазаревской через 58 дней. Предыдущий рекорд самостоятельного путешествия по Антарктиде принадлежал Майку Хорну и был равен 57 дням. В последние дни ему пришлось замедлить движение, чтобы побить рекорд длительности.

 

 

 

Уилсон отказался от первоначального плана посещения Южного полюса и ограничился Полюсом Недоступности (бюстом Ленина) и куполом Аргуса. Получилось 5306 километров. У Хорна было 5100. Изначально Уилсон планировал пройти 5800 километров.

 

Бывший профессиональный регбист и бывший рекордсмен программы «Семи вершин + два полюса» Ричард Паркс из Уэльса во второй раз попытался побить рекорд скорости на маршруте Геркулес Инлет – Южный полюс (около 1150 км). Но и на этот раз фантастическое время, показанное норвежцем Эйде (24 суток, 1 час и 13 минут) осталось лучшим. Несмотря на крайнее облегчение груза, Паркс отстал от рекордного графика. Снежные условия никак нельзя назвать благоприятными для рекордов. Ричард установил новый британский рекорд, что может служить ему утешением – 28 суток. Он побил свой же рекорд почти на двое суток.

 

 

 

Заструги на значительной части маршрута и мягкий снег в конце пути были названы и главными причинами относительных неудач трёх англичанок, которые отважились на соло-ансаппортед- походы в надежде на установление рекордов.  

 

Венди Сирл, 42-летняя мать четырех детей прошла маршрут Геркулес Инлет – Полюс за 42 дня, 16 часов и 23 минуты. Это 4-е время для женщин в истории (рекорд – 39 дней). И минус 12 килограмм веса.

 

 

 

Примерно в такое же время финишировала Дженни Дэвис, но её финиш был совсем безрадостным. Последние дни она шла, превозмогая с боль в бедре - где-то умудрилась получить травму. А за несколько дней до финиша ей пришлось принять помощь со стороны, что лишило Дженни статуса unsupported. А так у неё были поначалу большие шансы на успех, спортивная подготовка Дэвис находится на высоком уровне...

 

 

 

 

Также потеряла статус путешественницы «без поддержки» 29-летняя Молли Хьюз, которая не так давно стала первой британкой, взошедшей на Эверест с двух сторон. Она шла от Геркулеса, дошла за 58 ,5 суток. Однако ей пришлось воспользоваться дополнительным питанием по дороге. Тем не менее, Молли празднует успех – как самая молодая путешественница, достигшая Южного полюса соло.

 

 

 

А самой молодой спортсменкой, достигшей Южного полюса в самостоятельном походе, стала её ровесница из Германии Аня Блаха. Она шла маршруту от Беркнер Айленда и достигла цели за 57 суток и 16 часов.

 

 

 

 

 

 

The 10 most popular routes to the South Pole. 1. Hercules Inlet 2. Messner Start 3. Ross Island 4. Berkner Island 5. Patriot Hills 6. Novo 7. Axel Heiberg Glacier 8. Bay of Whales 9. Leverett Glacier 10. Larsen Ice Shelf. Map: Eric Philips/Icetrek

 

Успешно справились с одиночными походами и несколько мужчин.

Молодой китаец Вен Сю (Беркнер Айленд), который собирался сделать полный траверс и финишировать на Шельфе Росса (Axel Heiberg Glacier). Однако забастовка в Чили задержала старт маршрута на 12 дней, из-за чего траверс сорвался. Компания ALE не может ждать его одного, пока он пройдет оставшиеся 600 км.

 

 

 

А также - англичанин Нил Хантер (геркулес Инлет - первый диабетик, прошедший такой маршрут), поляк Яцек Либуха (Геркулес Инлет). И особо отметим эстонского альпиниста Танела Туулавески, который был единственным «солистом», шедшим маршрут Месснер Старт – Южный полюс. Свой поход он посвящал 200-летию открытия Антарктиды российской экспедицией, которую возглавлял, как известно, уроженец Эстонии, остзейский немецкий дворянин Фабиан (Фаддей) Беллинсгаузен. Танел, как положено альпинисту, после изнурительного похода, нашел влзможность сходить на Винсон!

 

 

 

 

 Также в этом году были два коммерческих похода к полюсу от разных точек на побережье. Одну из них вёл знаменитый полярник Роберт Свон. Группа справилась с задачей, однако старые травмы не позволили сделать это её лидеру. Свон был эвакуирован. А роль гида до конца похода исполняла Джоанна Дэвидсон, действующая рекордсменка по скорости прохождения маршрута Геркулес Инлет – Южный полюс.

 

График движения группы Люси Рейнольдс

 

 

 

Еще остается группа, в составе которой китаянка Jing Feng направляется к Полюсу Недоступности вместе с гидами Sarah McNair-Landry и Erik Boomer.

 

Антарктический сезон еще не закончен. Для открытия нового маршрута на Тайри собралась именитая американская команда во главе с Конралом Анкером, который отработал сезон гидом на Винсоне.

 

 

 

Ушел из жизни легендарный американский альпинист Джон Эванс

В возрасте 81 года скончался легендарный американский альпинист Джон Эванс (John Evans).О его смерти сообщил Демиен Гилдеа (Damien Gildea), австралийский альпинист и исследователь Антарктики, который хорошо его знал.       ... читать больше

В возрасте 81 года скончался легендарный американский альпинист Джон Эванс (John Evans).

О его смерти сообщил Демиен Гилдеа (Damien Gildea), австралийский альпинист и исследователь Антарктики, который хорошо его знал.
 
 
 
 

«Нас покинул великий человек.
В мире альпинизма Джон Эванс наиболее известен своими первыми восхождениями в 1966-1967 годах на вершины Винсон и Тайри - двух самых высоких гор Антарктиды.
В 1965 году Джон совершил первое восхождение на огромный хребет Колибри (Hummingbird Ridge) на горе Логан (Mount Logan) высотой 5956 метров - высочайшей вершины Канады.
Это маршрут до сих пор не был никем повторен!



В начале 1960-х Джон учился в Университете Миннесоты на геолога; в 1963-64 годах он стал одним из первых, кто посетил горы Эллсворт в Антарктиде.
Полярники, зная, что он увлекался альпинизмом, предложили ему пролететь на вертолете на вершину массива Винсон. Однако. будучи истинным альпинистом, Джон отказался, даже не подозревая, что уже спустя три года вернется в Антарктиду, чтобы принять участие водной из самых успешных альпинистских экспедиций в истории.

Подробней о этой экспедиции читайте в статье: ИЗ ИСТОРИИ АЛЬПИНИЗМА: ПЕРВОЕ ПОКОРЕНИЕ ВЫСОЧАЙШИХ ВЕРШИН АНТАРКТИКИ


Джон Эванс (John Evans) и Пит Шонинг (Pete Schoening) в первом восхождении на вершину массива Винсон, 8 декабря 1966. года. Они разместили 12 флагов стран-членов Договора об Антарктике


Помимо Антарктиды, Джон был в центре и других не менее важных восхождений, таких, как например революционная и катастрофическая экспедиция 1974 года на Памир и знаменитая трагическая экспедиция 1976 года на индийскую вершину Нанда Деви.

Не смотря на эти события, Джон продолжал подниматься на вершины и в 1978 году вместе с Денни Хоганом (Denny Hogan) и Виком Уолшем (Vic Walsh) совершил первое восхождение на, ставший теперь классическим, маршрут по кулуару на западной стороне горы Маунт Хантингтон Mount Huntington, 3731 м) на Аляске.


Джон Эванс (John Evans) на вершине горы Шинн (Shinn, 4660) в декабре 1966.


Джон также дважды приезжал к Эвересту, в первый раз, в 1971 году, его целю была юго-западная сторона; во второй раз, уже в 1981 году, он приехал к вершине мира в качестве руководителя экспедиции.

Большую часть своей дальнейшей жизни Джон работал в Антарктической программе США.

Я сам впервые встретился с Джоном в это время в одном из доков Пунта-Аренас. Он не мог пройти и 20 шагов, чтобы кто-то не остановил его, чтобы поприветствовать или поговорить несколько минут с знаменитым человеком.


Я ( Демиен Гилдеа) и Джон Эванс (John Evans) в Пунта-Аренас в 2004 году


У Джона были твердость и терпение, которые любили все кто его знал, и эти качества притягивали к нему всё больше людей.

Во время одного из многочисленных разговоров он спросил меня, почему я считал, что прохождения хребта Колибри никогда не будет повторено; тогда я ответил, что у альпинистов нет с только терпения как это было во время его поколения.

В декабре 2006 года оставшиеся в живых участники арктической экспедиции 1966 года вернуться к массиву Винсон, отметив 40-летие их первого восхождения.
Не удивительно, что именно Джон был самым сильным из этой команды, и даже в свои 68 лет смог бы без труда взойти на вершину, но уступил эту возможность, оставшись вместе с более слабыми членами команды, подчеркнув тем самым важность альпинистского духа.
Этот поступок очень ярко характеризует Джона. В прочем, будучи увлеченным альпинистом у него также были амбиции, но он сдерживал их и уважительно относился к друзьям и коллегам.

Будучи уравновешенным и харизматичным человеком. Джон излучал силу и характер даже в глазах тех, кто ничего не знал о его звездной альпинистской карьере"



Эйчи Фукушима (Eiichi Fukushima), Джон Эванс (John Evans), Сэм Сильверштейн (Sam Silverstein) и Брайан Мартс (Brian Marts) в базовом лагере массива Винсон, декабрь 2006 года. Спустя 40 лет после того, как они совершили первовосхождение на вершину

 
Автор: Редакция 4sport.ua

Коллекционеры вершин. Январь 2020 год Новые семивершинницы

27 декабря 2019 года, через день после группы Клуба 7 Вершин, на высшую точку Антарктиды поднялась группа фирмы CTSS (Climbing the Seven Summits – детище американского гида Майка Хэмилла). Гидом на этот раз был эквадорец Освальда ... читать больше

27 декабря 2019 года, через день после группы Клуба 7 Вершин, на высшую точку Антарктиды поднялась группа фирмы CTSS (Climbing the Seven Summits – детище американского гида Майка Хэмилла). Гидом на этот раз был эквадорец Освальда Фрейре. В составе группы были две симпатичные женщины, завершившие этим восхождением программу «Семь вершин».

 

 

 

Оксана Литинская, или Литински, или Роксанна Литынска (как называть, от этого человек не меняется) родилась и воспитывалась во Львове. С 1998 года живёт в Лондоне и работает управляющей банка. Ей 43 года и она дочь одной из сильнейших шахматисток мира Марты Литинской.

 

 

 

Свой путь как семивершинница Оксана начала в 2013 году с восхождения на Аконкагуа. В мае этого года стала третьей украинкой поднявшейся на Эверест, и вот, в декабре – второй после Тани Яловчак украинской семивершинницей. В Лондон Литинская переехала вместе с мужем, также уроженцем Львова, Денисом Угриным. Они вместе сходили 5 из 7 вершин, и вместе пошли на 6-ю – на Эверест. Однако там Денис почувствовал, что здоровья может не хватить для благополучного завершения восхождения. И дальше Оксана уже завершала «семь вершин» одна.

 

***

 

 

 

 

В этой же группе программу «Семь вершин» завершила 36-летняя Илина Арсова из Македонии, то есть, теперь из Северной Македонии. Она художница и предприниматель, владелица горной хижины и гостиницы на Охридском озере. А также горный гид и преподаватель снежных дисциплин (сноуборд и телемарк).

 

 

Илина – настоящий национальный герой Македонии. Кстати, с Эльбруса она съезжала на телемарке…

 

 

 

 

 

 

***

5 января 2010 года в составе команды Клуба 7 Вершин на Винсон поднялась бельгийка Софи Ленэртс, которая cтала первой семивершинницей своей страны. В группе она была гидом-стажером и помогала нашему Артёму Ростовцеву.

 

Вместе с постоянным партнером по жизни Стефом Маджинелле Ленэртс ведет проект 8000 Unlimited. В рамках которого совершаются восхождения, как в Альпах, так и на восьмитысячники. Прошлым летом большая компания бельгийских альпинистов проекта 8000 Unlimited поднялась на пик Ленина.

Кроме альпинизма Софи совершила немало других увлекательных путешествий: проехала на мотоцикле Южную Америку от края до края, совершила велопробег по Азии – 2700 километров, слетела с Монблана на параплане…

 

 

А вообще-то Софи – инспектор бельгийской дорожной полиции…

 

 

Семь Вершин Софи:

 

Эльбрус - 2009

Аконкагуа - 2010

Денали (Мак-Кинли) - 2012

Эверест - 21.05.2016

Карстенс – июнь 2017

Килиманджаро – 2018.

 

Отличный слоган по жизни:

 

 

***

 

6 января, опять-таки, через день после группы Артема Ростовцева, семивершинницей стала 33-летняя альпинистка Роксанна Фогель (Roxanne Vogel) из американского города Беркли. Восходила она в компании со знаменитыми гидами Конрадом Анкером и Гареттом Мэдисоном.

 

 

 

В прошлом году Фогель прославилась тем, что установила новый рекорд в восхождении на вершину мира - гору Эверест. Роксанна смогла провести всю экспедицию всего лишь за 14 дней!

10 мая она уехала из США в Тибет и 22 мая успешно поднялась на вершину Эвереста. 24 мая была уже дома. Перед экспедицией она провела продолжительный курс искусственной акклиматизации при помощи новейших приспособлений - барокамеры и специальной бескислородной палатки.

 

 

 

Фогель спортсменка и ученый, занимающийся вопросами спортивного питания...

 

 

 

Roxanne Vogel, MS, EP-C, CSCS, CISSN is a certified strength and conditioning specialist (NSCA), exercise physiologist (ACSM), and sports nutritionist (ISSN). A former cardio queen, she has long since seen the error of her ways and adopted a heavy resistance training program that has allowed her to climb some of the world’s highest mountains.

 

***

В этот же день, в другой группе на вершину Винсон поднялась гречанка Кристина Фламбури. Она также стала первой женщиной своей страны, взошедшей на все семь высочайших вершин континентов.

 

 

 

Кристина Фламбури родилась и выросла в Афинах, работает в крупной международной компании Philipp Morris. Ее первым спортивным увлечением было плавание в открытом море. Но с 2014 года Кристина начала заниматься альпинизмом, и именно с целью взойти на «семь вершин».

 

 

 

До Винсона Кристина все свои восхождения по программе «Семь вершин» совершала в паре с Ванессой Архонду. Но сейчас почему-то их тандем распался. Причины нам неизвестны.

 

 

 

 

Интервью нового президента ФАР. Алексей Слотюк. О районе Безенги, горах и альпинистах

Балкарская башня появилась в альплагере Безенги совсем недавно, но посмотришь на неё и нет сомнений, что она стояла здесь всегда. Здесь её место, определённое человеком и природой. В.Л.Л.*: Последняя башня была построена более 200 лет ... читать больше

Балкарская башня появилась в альплагере Безенги совсем недавно, но посмотришь на неё и нет сомнений, что она стояла здесь всегда. Здесь её место, определённое человеком и природой.


В.Л.Л.*: Последняя башня была построена более 200 лет назад. Больше их не строили. И никто не помнил, как это делать. А Алексей (Слотюк) решил построить новое здание в стиле сторожевой башни — восстановить традицию. Сразу нашлись старые книги и фотографии…

 

 

 

 

С.К.**: Он стал вникать в историю Балкарии, Кавказа. Предполагаю, строительство башен пришло из Сванетии и первые балкарские каменные башни были с крестами. Вообще балкарцы были язычниками, потом был короткий период христианства, потом пришёл ислам. Свои сторожевые башни были в каждом балкарском ауле.

Обычно в таких башнях не жили, в них прятались, защищались, они были сторожевыми. Наша башня — жилая. Когда началось её строительство, люди стали приносить сюда старые вещи. Кувшины и прочие артефакты здесь — настоящие. Благодарные балкарцы из близлежащих сёл передавали их в дар этнографическому уголку.

Любая балкарская дверь открывается внутрь дома…

В.Л.Л: В Безенгийской башне есть такая традиция: у всех постоянных гостей свои именные тапочки — их там несколько десятков, все они стоят на полках в прихожей. Сразу можно понять, кто бывает в этом доме. Друзей здесь ждут и помнят.


*В.Л.Л — Владимир Леонович Леменев, **С.К. — Сергей Котачков.

 

 

Алексей Анатольевич, вы построили в Безенги башню. Безенги — ваш любимый район. Почему?

 

Дело не в том, что любимый. Мне нравятся многие горные районы. Но здесь мы — моё поколение — с «детства» воспитывались, здесь заканчивали школу инструкторов. И здесь мы росли как спортсмены. Раньше сюда приезжали после второго разряда, и настоящий спорт начинался в Безенги. В память об этом мы здесь и остались, сохранили базу в 90-е и с тех пор поддерживаем в рабочем состоянии.


Это самая лучшая альпинистская база в России.

 

Так сложилось. Все остальные (прим.ред. — в других лагерях) бросили это дело, а мы нет, поддерживали. Может что-то можно было сделать и лучше… Вот добавили балкарский уголок из уважения к горцам и их культуре. Балкарцы — родственный для альпинистов народ. Построили башню. Можно было построить новое здание в любом стиле, но решили так. Почти все работники в лагере — балкарцы. Мы постарались в том числе из признательности к ним.


Можно сказать, что вы — главный альпинист Москвы. На вас вся забота об альпинистах столицы. Это тяжелая работа? Такое не делают ни ради денег, ни ради славы.

 

Президент Федерации (ФАиСМ) — это больше не главный альпинист, а главный организатор. Суть не в должности. Это обязанность. Когда всю жизнь занимаешься любимым делом, а оно начинает приходить в упадок, и ты видишь, что больше некому поддерживать его… Что кто-то упал с флагом… То кто-то должен флаг поднять и с ним идти дальше. Вот у меня такая должность — нести флаг дальше.

А ещё есть цель. В обычной жизни как, есть два варианта работы: работа чтобы что-то взять и работа чтобы что-то дать. Работа в Федерации — та, на которой надо отдавать. А взять там нечего.


Сейчас вокруг только и разговоры о взять.

Любая общественная работа такая. Все волонтеры, все кто занимается социальными проектами — одинаковые: ничего не получают и если их спросить — зачем, скажут — это такая работа.


И как в Москве обстоят дела с альпинизмом? Головченко и Нилов держат флаг?

 

Так сложно говорить, только Головченко и Нилов. Во-первых, альпинизм состоит из четырех дисциплин. Кроме классического альпинизма, ещё есть скайраннинг — забеги в гору, ски-альпинизм — самый перспективный из всех, потому что, скорее всего попадет в олимпийские виды. И ледолазание. Это всё альпинизм, и по всем четырём дисциплинам присваивается звание МС по альпинизму. Мало кто осознаёт, что все они должны быть равноценны. Пока это не так.

Во-вторых, многие спортсмены не участвуют в чемпионатах Москвы. У нас вообще не очень спортивная общественность, альпинисты не особо настроены на спортивный альпинизм. До КМС многие доходят запросто, потому что нужны только горы. Не в смысле, что это легко, просто потом нужны соревновательные баллы, нужны чемпионаты.


Жетон!

 

Жетон — ещё ничего, выполнят. За те же время и деньги, что альпинисты потратят на участие в соревнованиях, они могут отправиться в экспедицию для души. Тут и встаёт выбор, начинается чистый состязательный спорт, которого сегодня не хватает. Мы не сильно его популяризируем: для занятия классическим альпинизмом не так уж нужны соревнования. Тех, кто хочет спорта, мы поддерживаем, а кто не хочет — не заставляем. Зато ледолазы более спортивные, у них — изначально спорт. Скайраннеры — то же люди в основном перешедшие из других видов спорта, чтобы здесь реализоваться. Бегуны. Им нужен спорт!


Если не ошибаюсь, в Безенгах этим летом проходил забег?

 

Да. Вертикальный километр. Недалеко отсюда, бежали вверх по тропе от моста перед лагерем. Время победителя немногим более 45 минут.


Много народу приехало?

 

Обычно это 30-40 человек. Есть такая тонкость, ради одного забега людям тяжело выбраться, поэтому в Безенгах устроили ещё одни соревнования — трейловое кольцо. А ещё ночной фестиваль с фонариками. Но это уже для прикола, не соревновательная часть.

Ледолазы в горы не приезжают. Они совсем перебрались в залы, для них чистый лед — отдельное направление.


Хорошо. А кто вы в лагере?

 

Я курирую лагерь от ФАР. Помогаю, когда здесь проходят какие-то мероприятия, если возникают какие-то проблемы. Организую любую помощь от федерации.

 

Безенгийская стена и отступающий ледник


Вы давно в Безенгах. Как изменился район на вашем веку?

 

Как и во всем мире, на Кавказе началось очень сильное таяние. За последние пять лет оно особенно интенсивное и заметное: многие маленькие леднички совсем исчезли, а большие — сильно уменьшились. Безенгийский ледник за сто лет потерял 200 метров по высоте, в начале XX века он поднимался над поверхностью на 600 метров, теперь на 400. Тоже самое с его длиной — он стал короче на два километра. В горах леднички стаивают, снежников почти нет, стало лететь больше камней, из-за этого приходится закрывать больше маршрутов. Там, где раньше можно было ходить, теперь стало опасно.


Из-за этого стало сложнее ходить в горы?

 

Не сказал бы сложнее, просто, горы стали другие. И мы вынуждены делать новые маршруты. Буквально два дня назад мы ходили новую единичку. Она не лучше и не хуже старых, более безопасная — да. Раньше единичку на Брно ходили пешком, до гребня и на вершину. Сейчас так пройти невозможно, приходится обходить по леднику. А это три-четыре верёвки льда — для новичков непозволительная роскошь. Слишком долго будут идти!

Здесь вообще маленькие категории сложные. Всё потому, что Безенги был лагерем для спортсменов и «школьников». Местная единичка была открывашкой для спортсменов высокой квалификации или для будущих инструкторов, у которых под мастерский уровень. Для них и нынешнее Брно не представляет особого труда. В Безенгах раньше не было ни новичков, ни значков. Теперь это основной контингент лагеря, а вершины остались те же. Для них они не очень подходят по сложности.

Ещё одна особенность альпинизма в Безенгах — длинные подходы. Это тоже испытание для новичков. За одной горой приходится идти 7-10 часов. Для спортсменов это в порядке вещей, они сразу выходят на три-пять восхождений, и есть смысл идти так далеко.


Как сейчас со спортивными достижениями в районе? Какие самые сильные восхождения были за последнее время? Есть ли новые сложные маршруты?

 

Старых сложных маршрутов здесь с избытком, новых никто не делает. Только что вернулась двойка с Крумкола, со сложной 5Б. Они чуть-чуть застряли по времени, но всё-равно нормально сходили, безопасно, никаких ЧП и даже мелких травм.

Спортивность в районе упала, и не только в этом районе, во всей стране. Спорта, если сравнивать с СССР, стало намного меньше. Интересно, когда приезжают крутые сборы, сразу наделают пятёрок и шестёрок. А обычные участники редко рискуют, трудно в одиночку. Да и в основном к нам приезжают альпинисты между третьим и первым разрядом.

Вообще, это серьёзный этап в альпинизме, когда ты начинаешь ходить самостоятельно. Восхождение с инструктором в спортивном отделении и спортивная группа — принципиально разные вещи. Многие останавливаются на этапе инструктора: так проще, ты всё-равно ходишь в горы, но решения принимает опытный наставник. В спортивной группе другие проблемы и другие отношения. Любая спортивная группа — это маленькая экспедиция. Плюс к тому переходить в спортивный альпинизм бывает не с кем, надо же формировать группу.

Сложных восхождений стало меньше и по другим причинам — открылась Европа, открылись Гималаи, весь мир открылся для восхождений. Теперь у альпинистов большой выбор куда поехать! А на Безенгийскую стену то пускают, то не пускаю. В следующем году, кстати, будут пускать. Сегодня в Безенги приезжают за пятитысячниками, чтобы открыть Снежного барса России. Чтобы получить это звание, нужно сходить десять вершин: шесть из них в Безенги, потом Казбек и Эльбрус, и наконец Белуха и Ключевская сопка. Самые сложные вершины у нас в Безенги.


Людям интересен этот проект?

 

Да. Но за пять лет Снежными барсами России стали всего два человека. Это непростое звание, не все запросто могут его получить.


Давно в последний раз ходили траверс стены?

 

Года три назад ходили А.Волков с А.Мариевым (прим. ред. — 2009 год). После них зимой ходили питерцы (прим. ред. — 2014 год. В.Коваль, С.Кондрашкин, П.Кузенков, Н.Тотмянин). Траверс ходят крайне редко. Он занимает около десяти дней, за это время можно сделать более интересные 6-ки.


А что с инструкторами? Мне показалось, что средний возраст инструкторов перевалил за сорок. Это так? Это как-то связано с появлением коммерческого альпинизма?

 

Наверно это так. Но мы стараемся изменить ситуацию. Чтобы привлечь молодых инструкторов, в следующем году мы планируем ещё поднять зарплату и предоставить более выгодные условия для жизни в лагере, например, с семьями. Но дело не только в этом.

Работа инструктора намного тяжелее, чем у гида. Гид не должен учить, он сопровождает клиента и всё за него делает. А инструктор — учит! С участниками нужно возиться как с детьми. Не все это любят, нужен преподавательский талант. Так не бывает, чтобы школу инструкторов закончили пятьдесят человек и все стали хорошими преподавателями. Я не знаю, какой процент выпускников работает инструкторами, но он небольшой. В жизни вообще хороших учителей мало. Это проблема не только альпинизма.


Произошла смена поколений в горах. Как поменялись люди, которые приезжают в горы?

 

Дохлее стали точно. Мы даже отменили физнормативы, всё-равно их мало кто сдаёт. Не отправлять же всех домой, пусть идут, раз хотят. Раньше был серьёзный отбор среди тех, кто собирался в горы. Слабеньких отсеивали ещё в городе. Сейчас конкурса нет. Нет путёвок. Нет той системы. Если у тебя есть деньги, поезжай и всё. А значит, отсеивать нужно уже здесь. Это сложно, потому что человек заплатил деньги. Нужно предоставлять таким людям альтернативу, делать другую программу, треккинги, например. Трудно сделать это в лагере, который организационно заточен под другое. И поэтому они остаются за бортом, их до последнего не списывают — пусть уж идут, особенно новички. Вот такая модель сложилась на сегодняшний день.


У вас есть любимая вершина?

 

У альпиниста не может быть любимой горы. Точнее, на какую лезешь в данный момент, та и любимая! Когда я смотрю на гору, то в первую очередь начинаю просматривать путь на неё, а не любуюсь её красотой. Это другой взгляд. Не как у обычного человека. Так рериховские горы для альпиниста вообще бесполые. В том смысле, что на них ходить нельзя: там не видно зацепок, не читается рельеф — не альпинистские горы.


А как же Ушба? Нет прекраснее вершины на Кавказе.

 

На Ушбе мы схватили холодную ночевку. Я ходил на неё с Володей Башкировым. В команде было ещё несколько человек. Один участник улетел на гребне и я был вынужден организовать «комсомольскую» страховку. Это когда нужно прыгать на противоположную сторону от гребня. Я не перепутал куда прыгать. «Вернуться-бы!» — думал я на Ушбе.

Кстати, даже на Ушбу теоретически можно сходить за один день. В Безенгах серьёзных гор, на которые можно сходить за один день, практически нет. Это настоящие, большие горы! На них нужно тащить палатку, и каждое восхождение — маленькая экспедиция со всеми вытекающими последствиями. Даже относительно несложные Думала и Гестола такие.

Поэтому у нас основная часть участников ходит не на эти горы, а на учебные в Тёплом углу. На Урал, на Укю. Людей можно понять, они приехали на двадцать дней, им нужно сделать как можно больше гор, чтобы закрыть разряд. А если они сходят Гестолу и Думалу, то просто не успеют. А чтобы ходить для души, надо быть в соответствующей кондиции — у тебя должен быть хотя бы второй разряд с превышением. Хотя сегодня, в рамках восхождения выходного дня, вы можете идти на любую вершину. На Аконкагуа же вас никто не спросит, есть ли у вас схоженность, 2-ка, 3-ка. Или на Эвересте — формальная 5А, никто не спрашивает что у тебя с допуском. В этом году 885 человек сходило. Думаю, только у нескольких человек был допуск на 5А, все остальные сходили на дурака, ничего не имея. Также любой человек может сходить на любую вершину в Безенгах. Другое дело, мы предупреждаем, что для этого у вас должна быть подготовка, не обязательно разряд. Предлагаем сходить куда-нибудь попроще — на Селлу по льду. А после этого можешь сходить на Гестолу. Почти всегда хватает Селлы.


Что приводит людей в горы? Чего им не хватает на равнине или от чего они бегут?

У меня есть своя концепция. Люди, которые начинают заниматься альпинизмом, просто ненормальные. Это отклонение. Кто-то заманил. Секция красивая. Люди интересные. Компания. Тусовка. Но, те кто потом остаются, уже понимая, чем они занимаются, оценивая опасность и сложность, — избранные. Почему эти остаются? Это трудный вопрос. У каждого свой путь.

 

Уллауз, Коштан-тау, вид в сторону Тёплого угла



Безенги — 60. Для человека это серьезный возраст. Как сейчас себя чувствует альплагерь? Какие планы на будущее?

 

Я бы сказал, как и у всей страны после СССР, у лагеря — вторая молодость. Безенги сейчас в хорошем состоянии: у лагеря крепкая материальная база, есть люди, которые им занимаются, много энтузиастов. На базу каждый год приезжают работать волонтеры. Да и те люди, которые здесь работают, делают это не за большие деньги.

База живая и мы стараемся её поддерживать на этом уровне. Все нормально. У неё светлое будущее.


Проекты? Планы?

 

Главное сейчас — коллектив. Привлечение молодых инструкторов первоочередная задача. Хотелось бы передать следующему поколению флаг и уже двигаться дальше. Нужны не один-два инструктора, а десятки молодых инструкторов, которые каждый год приезжали бы и работали — стали безенгийцами. Это мечта! И мы над этим работаем.

 

Вот с этой статьи в мире узнали о советском альпинизме. Её написал Евгений Игоревич Тамм в 66-м году. Потом он руководил первой советской экспедицией на Эверест в 82-м. А в далёком 59-м году он руководил первыми сборами МГУ в лагере Безенги.

 

И такие раритеты мы храним. В библиотеке собрано Башни много книг. Редкие книжки по альпинизму, первое издание «Категория трудности», Шатаева. Он здесь много ходил. Одна из первых книжек про Безенги 52-го года, Гарфа. Побежденные вершины. Когда-то популярный «Спутник альпинизма», по которому все зачеты сдавали. Всего по чуть-чуть.



Анна Иванова, специально для BASK.

 

Источник

 

 

Алексей Слотюк и героини 2019 года от Клуба 7 Вершин

 

 

 

 

 

Клаус Обермейер – 100 лет позитива

В начале декабря американский горный курорт Аспен торжественно отметил 100-летний юбилей одного из самых уважаемых своих граждан. В одном из лучших отелей города был устроен вечер в баварском стиле. Не случайно, потому что родился юбиляр ... читать больше

В начале декабря американский горный курорт Аспен торжественно отметил 100-летний юбилей одного из самых уважаемых своих граждан. В одном из лучших отелей города был устроен вечер в баварском стиле. Не случайно, потому что родился юбиляр именно на благословенной баварской земле в небольшом городишке у подножья горного массива Оберальгау в 1919 году. Но живёт и работает Клаус Обермейер в Аспене уже почти 73 года.

 

 

 

На лыжах

 

 

  

В три года Клаус решил сделать себе самостоятельно лыжи. Он разломал ящик из-под бананов и прибил гвоздями к двум доскам свои ботинки. Таковыми были первые самостоятельные шаги будущего лыжного инноватора. Испытания первых лыж закончились неудачно. При первой же нагрузке гвозди вылетели, а доски треснули. Через год маленький Клаус получил в качестве рождественского подарка самые лучшие на тот момент горные лыжи «Эрикссон» из Норвегии. Так что стаж катания Обермейера Старшего примерно равен 96-ти годам. И он рассчитывает отметить 100-летие тех первых лыж, столетний стаж катания.

 

 

 

Папа у Клауса был художником, а мама занималась торговлей, как оказалось две эти линии счастливо соединились в сыне.

 

 

 

В 16 лет Обермейер поступил на работу механиком на заводе и через год начал вечернее обучение в техническом университете в Мюнхене. В военное время он работал инженером на заводе Dornier, что спасло его от неминуемого призыва и вероятной смерти на фронтах. Талантливый инженер был востребован на производстве, а свободное время занимался горными лыжами или альпинизмом. К тому времени он относит и первое своё собственное изобретение - Клаус изготовил первые лыжные палки из дюралюминия.

 

 

 

Последняя военная зима чуть не стала роковой для Обермейера. Его шеф возможно спас парня от ареста. Он шепнул Клаусу, что им интересовалось гестапо. С подозрением в наличии еврейских корней (а они были) и сокрытии этого. Именно за сокрытие Обермейера должны были арестовать и отправить в концлагерь. И наш герой решил бежать на лыжах в Швейцарию, как пастор Шлаг. Однако «окна» у него не было. Обермейер шёл ночью и попал на вооруженный патруль. Развернулся, чтобы бежать и услышал свист пули. В панике рванул вниз, выехал на скалы и, сорвавшись, сломал ногу. Превозмогая дикую боль, Клаус добрался до ближайшей деревни, откуда его отвезли в больницу. На больничной койке Обермейеер и встретил конец войны. Гестапо о нём не вспомнило.

 

 

 

Союзники полностью уничтожили авиастроение в Германии. И Обермейер решил поискать счастье за океаном.   По прибытии в Нью-Йорк у него в кармане было 10 долларов, но его заставили подстричься еще на 2,5, прежде чем разрешить въезд в страну мечты. США после войны резко сократили производство самолётов, и новых инженеров им было не нужно. Удалось найти работу только маляром, кстати, благодаря резюме. Сына хозяина фирмы заинтересовала информация о том, что приезжий немец может работать инструктором по горным лыжам. Скопив чуть денег, Клаус отправился в Сан Вэлли, где главным инструктором должен был работать его знакомый по Кицбюэлю австрийский горнолыжник Фридл Пфайфер. Однако там его не оказалось. Зато Клаус познакомился с Уорреном Миллером, который занимался там мелкой торговлей и мечтал снимать горнолыжные фильмы. С новым американским другом Обермейер какое-то время торговал шнурками и платками.

 

Пфайфер между тем, как оказалось, возглавлял горнолыжную школу в Аспене. И Клаус в конце концов там его догнал. И это городок в горах Колорадо стал для Обермейера главным в жизни.

 

Первая группа Клауса в Аспене, австрийские гиды до сих пор так учат

 

 

 

Первые 12 лет он работал просто инструктором горнолыжной школы. Однако его инженерного склада ум работать не переставал. В голове появлялись идеи как сделать катание для клиентов более комфортным, как улучшить снаряжение. И Пфайфер поддержал Клауса – дело нужное. Первым делом Обермейер создал средства от солнечных ожогов, вторым его совершенно гениальным изобретением стали ски-стопы. Первые зеркальные очки также созданы им, первые эластичные костюмы, первые пуховки для горнолыжников, первые в Штатах двойные ботинки и еще немало более мелких изобретений.

 

 

 

 

 

 

Среди клиентов горнолыжного инструктора было немало знаменитостей, артистов и политиков. И естественно, были бизнесмены. Один из них, инвестор из Денвера вложился в создание предприятия под названием Sport Obermeyer, которое начало работать в Аспене в 1961 году. Проект оказался фантастически успешным. Главную прибыль всегда приносила именно горнолыжная одежда, хотя и в других сегментах снаряжения достижения были очевидными.

 

Сейчас только магазинов Sport Obermeyer - 849!

 

Производство в основном сосредоточено в Китае - это дистрибьюторский центр в районе Пекина

 

 

В почтеннейшем возрасте Клаус Обермейер продолжает руководить своим разросшимся предприятием. И пока не видит причины уходить в отставку. Дети его нашли другие сферы деятельности и стали весьма успешными людьми. Все они обожают папу и при первой возможности проводят с ним своё время. Они свято усвоили ненавязчивые, но убедительные уроки жизни, которые дал им Клаус Обермейер Старший.

 

 

 

В детстве он наблюдал за своим отцом. Когда тот встречал кого-то на улице, он радостно приветствовал его, у них был короткий разговор и оба расходились с улыбкой на лице. Такое отношение к людям Обермейер считает нормой поведения. Нужно просто любить людей.

 

В каждом случае, по его мнению, может быть противоположное отношение к одним и тем же фактам и событиям. Негативное и позитивное. Нужно всегда выбирать позитивное, как закон для себя.

 

Бизнес – это непрерывное решение каких-то проблем. Нельзя негативно к ним относиться. Нужно вникать в суть, просто любить проблемы. Нужно стремиться всегда делать правильные выводы. Но это понятно возможно только в том случае, если занимаешься любимым делом. Это важнейшее!

 

Репутация в бизнесе – один из важнейших моментов. Нельзя допускать никаких компромиссов, репутация должна быть просто идеальной. Рецепт простой – нужно реально заботиться о том, чтобы твоему партнеру по бизнесу было хорошо. Чтобы было выгодно, удобно, чтобы приносило прибыль всем сторонам и при этом отвечало интересам потребителей.

 

Но на первом месте всегда стоит собственное здоровье. Тело у нас одно, его нельзя не любить, о нём нельзя не заботиться. Физические тренировки, полноценный отдых, умеренное и сбалансированное питание, никаких вредных привычек. В молодости Клаус соревновался на горных лыжах и ходил в горы как альпинист, бегал для тренировки. Потом его увлечением стало айкидо, занятиям которым Обермейер посвятил почти полвека. Последние годы он придерживается следующей схемы активности. Плавание ежедневно по часу. Тренажерный зал – три раза в неделю. Ну и катание на лыжах. В сезон (а он в Аспене длинный) – каждый день. И только в одиночку – «я не люблю никого ждать, на лыжах нужно наслаждаться свободой».

 

Клаус Обермейер очень хочет через три года отметить еще один юбилей - 100 лет на лыжах!

 

 

 

Клаус Обермейер никогда не жалуется на жизнь. Он всегда сохраняет веру в прогресс человеческого общества, для него он очевиден в исторической перспективе. А проблемы – ну это смотрите выше…

 

 Юбилейный вечер

 

 

 

Жизненные принципы

 

 

 

Семь вершин Ингисхана Оздоева: восхождения на горы северо-кавказских республик с Эльбрусом во главе

Вообще-то этот молодой человек – учитель математики в одной из школ города Сунжа в Ингушетии. Заодно он профессиональный боец смешанных единоборств ММА, четырехкратный чемпион мира по каратэ, чемпион России по боевому самбо. И надо ... читать больше

Вообще-то этот молодой человек – учитель математики в одной из школ города Сунжа в Ингушетии. Заодно он профессиональный боец смешанных единоборств ММА, четырехкратный чемпион мира по каратэ, чемпион России по боевому самбо. И надо признать, что Ингисхан Оздоев теперь еще и общественный деятель, который активно участвует жизни сообщества народов Северного Кавказа.

 

 

 

 

 В августе этого года в Пятигорске прошел Северо-Кавказский молодёжный форум «Машук-2018». Делегация Ингушетии была одной из самых представительных и активных. Сам Ингисхан провел для всех участников фестиваля утреннюю зарядку. На форуме рассматривались многочисленные проекты, разыгрывались гранты на их реализацию.

 

 

 

Одним из победителей стал проект Ингисхана Оздоева под названием «Объединение. Чертежи мира». Он предусматривает восхождения на семь горных вершин в семи субъектах Северного Кавказа, с заключительным подъемом на Эльбрус.

 

Материал интернет-газеты "Ингушетия"

 

Флаги регионов СКФО будут развиваться на вершинах гор

Проект Ингисхана Оздоева по повышению туристической привлекательности Северного Кавказа стартовал в Ингушетии

Автор: Ибрагим Цороев. Источник

  

В качестве отправной точки проекта победителя форума «Машук2019» Ингисхана Оздоева под названием «Проект «Объединение. Чертежи мира» выступила Столовая гора в Джейрахском районе Ингушетии.

 

 

 

 

Группа молодых альпинистов из 9 человек совершила восхождение и, переночевав на вершине Столовой горы, отправилась далее по маршруту покорять горные вершины в Республику Дагестан.

Проект Оздоева направлен на содействие в повышении туристической привлекательности Северного Кавказа через развитие альпинизма, а также повышения внимания органов государственной власти и общественности к проблеме загрязнения окружающей среды посредством организации экспедиций для совершения экстремальных восхождений на 7 вершин в 7 субъектах СКФО.

По словам Ингисхана проект носит миротворческий характер и направлен на призыв к лидерам стран мира и мировой общественности к установлению мира на Земле.

 

 

 

В рамках проекта разработан график и маршрут восхождений, сформирована экспедиция, в которую вошли представители от регионов СКФО, в числе которых и профессиональные альпинисты, а также оператор с камерой, который после окончания восхождений подготовит документальный мини-фильм об экспедиции.

 

 

 Статья Учитель ММАтики

Сайт "Это Кавказ"

 

 

 

25-летний Ингисхан Оздоев из Ингушетии — успешный спортсмен. Четырехкратный чемпион мира по карате, чемпион России по боевому самбо и боец международной лиги ММА. Но мало кто знает, что основное время он проводит в общеобразовательной школе № 3 города Сунжа и преподает детям математику. Днем он в строгом костюме объясняет школьникам свойства смешанных и десятичных дробей, заполняет журнал и выставляет оценки. А вечером — спешит на очередную тренировку в родной спортзал, где оттачивает удары до седьмого пота.

 

«Может, из этого что-то получится»

 

— Будучи подростком, я был ярым фанатом Брюса Ли и Жан-Клода Ван Дамма. Мне нравилось карате, и в 13 лет я впервые на него пошел — тайком от родителей. Они бы меня не пустили: учеба всегда была на первом месте. Вечером я пулей летел с тренировки и садился за уроки — надеялся, что мое отсутствие не заметят. Через две недели все же сказал отцу. Он поставил условие: «Если у тебя появится хотя бы одна четверка в четверти, то можешь попрощаться со спортом». Когда эта четверка у меня все-таки появилась — по английскому языку, я целый год сидел дома. Такие жесткие санкции в деле. Но потом родители заметили, что я делаю успехи в спорте. На первых соревнованиях я стал победителем. И тогда мама сама сказала: «Ну, может, из этого что-то получится. Хотя мало верится». После 9 лет в спортивной школе я уже был чемпионом мира по карате. Родители к учебе больше не придирались, но я сам старался ее не забрасывать, да и спорт видел больше как хобби. Особенно любил точные науки — алгебру, геометрию, физику, астрономию. Решил поступать на физмат Ингушского госуниверситета, по специальности «Математика».

 

Полностью Это Кавказ:

https://etokavkaz.ru/obshchestvo/teoriya-neveroyatnosti

 

 

 

 

 

 

Профессор путешествий: Географ Юрий Ефремов — об искусстве странствий

Краснодарский путешественник, почетный член Русского географического общества, доктор географических наук, профессор Кубанского университета Юрий Ефремов считает, что сегодня невозможны такие профессиональные путешественники, как во времена ... читать больше

Краснодарский путешественник, почетный член Русского географического общества, доктор географических наук, профессор Кубанского университета Юрий Ефремов считает, что сегодня невозможны такие профессиональные путешественники, как во времена Жюля Верна, Ливингстона и Маклая. В XXI веке сверхдальние и сверхсложные путешествия являются, как правило, не результатом личной доблести, а скорее чисто финансовым вопросом. 

 

 

Если человек достаточно богат или в него вложили достаточно средств, как в рекламный проект, то для него не составляет большого труда устроить рок-концерт на Северном полюсе или облететь мир на воздушном шаре, а очень скоро, наверное, путешественник-миллиардер сможет и выпить бокал шампанского на Луне.

Это, однако, не значит, что настоящие путешественники перевелись или когда-нибудь переведутся на планете Земля. Напротив — их будет все больше, будут только меняться и совершенствоваться способы их передвижения. И пока человек не перестал быть человеком думающим (homo sapiens), он будет находить на Земле и вокруг нее что-то новое, неизведанное и интересное. Он будет человеком странствующим (homo vagus). Таким, непрерывно думающим, ищущим и странствующим, как профессор Ефремов.

Из новгородских лесов — в северные моря

Детство Юрия Васильевича Ефремова совпало с войной. Отец был на фронте и попал в плен. Семья в это время жила у маминых родителей — на железнодорожной станции Торбино Октябрьской железной дороги. Выживали благодаря подсобному хозяйству, собирали в лесу грибы и ягоды. В 1946-м отец вернулся, и Ефремовы переехали в поселок Елагино Новгородской области.

Мечта о дальних странах зародилась в новгородской глубинке, где самое дальнее путешествие — это поездка в районный центр. Прерии, джунгли, сверкающие горы и бурлящие океаны врываются в тихую деревенскую жизнь Юры со страниц книг Майн Рида, Жюля Верна и Джека Лондона, которые будущий профессор географии набирал в местной библиотеке и поглощал без разбора. В то же время Юра увлекается и технической стороной путешествий: строит макеты парусников и миниатюрные паровые машины, собирает ламповые радиоприемники. 

Неудивительно, что по окончании школы Ефремов выбрал для поступления то, что ближе всего к путешествиям и морю, — Мурманское среднее мореходное училище. И то, что ближе всего к технике, — радиотехническое отделение. Однако поначалу Ефремову пришлось столкнуться не столько с романтикой, сколько с непривычной дисциплиной — строгой, как в военном училище. 

80ec524b4e2ac03dd70d48ff3bf6cd69x.jpeg

Фото с сайта sberbankaktivno.ru

Первая практика проходила на военном корабле — крейсере «Александр Невский». Первый выход в море, первые приступы морской болезни, боевые учения и артиллерийские залпы, от которых огромный корабль содрогается, а уши закладывает — все это производило незабываемое впечатление. Следующая практика — гражданская, на сверхсовременной плавбазе «Северодвинск» с комфортабельными каютами, кинозалом и даже сауной. И наконец, снова военный флот, куда бывших курсантов направляют  стажироваться уже в качестве мичманов. 

Здесь Юрию предлагают остаться на службу в ВМФ — красивая форма, высокая по тем временам зарплата, хорошая перспектива. Однако военная романтика и, главное, военная дисциплина — это не совсем то, что нужно для прирожденного путешественника. 

Ефремов выбирает работу в КБ одного из оборонных предприятий Ростова, выпускающего РЛС (радиолокационные станции). 

Профессия — турист

Сначала туризм был для Ефремова развлечением, затем превратился в необходимость и, наконец, — в профессию. 

В «почтовом ящике» (закрытом предприятии), где он работал, как и на всех заводах того времени, было полно молодежи, которая увлекалась туризмом и с удовольствием выезжала в походы на выходные дни и праздники. Юрий был парень спортивный и активный, и через год он возглавил секцию спортивного туризма. Начались выезды на туристические слеты, соревнования, так называемые туриады.

Одним из главных воспоминаний этой ранней туристической поры был зимний поход ростовских туристов на Среднем Урале, под Свердловском, первой категории трудности. 

Это был лыжный маршрут протяженностью 180 км через безлюдную тайгу, по глубокому рыхлому снегу, в 40-градусный мороз. Юрий к тому времени уже был достаточно опытным лыжником, но некоторые его товарищи, южане, встали на лыжи впервые. В день ребята проходили по 18–20 км, ночевали в уральских избах, те, кому повезло, спали на больших русских печах. И результат соревнований был для новичков очень неплохой — 39-е место из 103 команд со всего СССР. Плюс третий разряд по лыжному туризму.

Однако Кавказские горы были от Ростова гораздо ближе, чем уральская тайга. И они манили нестерпимо.

Пленник гор 

— Лично у меня горы вызывают трепет и восторг, — признается Ефремов. — На вершине и на перевале человека охватывает особое чувство — возбуждение и эйфория, несравнимые ни с чем на свете. Это происходит оттого, что в горах существует особая атмосфера, которая не пропитана злыми мыслями. Здесь невольно чувствуешь единение с Вечным и подсознательно осознаешь суть бытия. Люди, ощутившие это, становятся пленниками гор.

Первый выезд в Кавказские горы, на турбазу «Домбай», состоялся на октябрьские праздники 1961 года. В команде было 20 новичков, не имеющих опыта горных походов. И их впечатления можно сравнить только с первой любовью. В то время природа Домбая еще была первозданной, не было такого нагромождения отелей, ресторанов и шашлычных, как сегодня. При виде горных вершин всем, даже не имеющим голоса и слуха, хотелось петь, душа ликовала от восторга. Ефремов заболел горами на всю жизнь. 

С этого начались туристические путешествия по Кавказу, Крыму, Уралу, в Карелию, Алтай, на Памир — всего и не перечислишь. Во время одного из таких походов в 1966 году Юрий Васильевич встретил юную туристку Светлану Харунину, которая стала его женой и спутницей по странствию всей жизни.

 

Постепенно занятия туризмом и альпинизмом захватили Юрия Васильевича полностью, а рутина работы в оборонном «ящике» становилась в тягость. И он пришел к выводу: «Если работа мешает туризму, брось работу». Его пригласили тренером по туризму в спортивный комплекс одного «почтового ящика», а затем — инструктором по туризму и спортивному ориентированию ДСО «Водник». К этому времени Ефремов выполнил норматив мастера спорта по горному туризму и получил звание методиста-инструктора. Он достиг олимпа в иерархии спортивного туризма и стал, так сказать, профессиональным туристом высшей квалификации. 

Но останавливаться на этом не собирался.

Спортивный уровень Ефремова, казалось бы, достиг предела. Но ему казалось, что уровень его знаний в географии и смежных дисциплинах еще сильно отстает. В 1967 году он поступил на отделение краеведения и туризма Ростовского университета, а затем переключился на более глобальную науку — геоморфологию, изучающую рельеф планеты.

Теперь целью его путешествий была не только (и не столько) проверка собственных возможностей, сколько поиск неизведанного. Путешествия стали не целью, а способом познания. 

Полевая практика проходила в Якутии, вблизи Северного полярного круга. А темой научного исследования для будущей диссертации стали малоизвестные горные озера и ледники Северного Кавказа. 

fe55efd21c4213ec49883220b6d5de0ax.jpeg

Фото с сайта sberbankaktivno.ru

Однако рукопись научно-популярной книги о горных озерах под поэтичным названием «Голубое ожерелье Кавказа» Ефремов редактировал уже очень далеко от жаркого Кавказа — в домике полярной станции «Молодежная», сотрясающемся от бешеных порывов антарктической бури. 

Звездный час путешественника 

Юрий Ефремов побывал в 55 странах, совершил сотни путешествий, восхождений и научных экспедиций. Но своим звездным часом путешественника он считает зимовку в Антарктиде в 1984–1985 годах.   

В феврале 1984 года из ленинградского аэропорта Пулково вылетел турбовинтовой лайнер Ил-18Д. Целью полета была доставка группы полярников 29-й советской антарктической экспедиции на станции «Молодежная» и «Мирный». Такие перелеты проводились тогда регулярно, хотя и требовали каждый раз кропотливой подготовки и большого мастерства пилотов. Среди полярников разных профессий находился и специалист по ледникам — Юрий Ефремов. 

Летели через Средиземное море, Восточную Африку и Индийский океан с промежуточными посадками в Одессе, Каире, Адене (в Йемене) и Мапуту (столице Мозамбика).

В 12.15 самолет с полярниками пересек Экватор, который выглядел сверху как красная линия — он был обозначен просекой в тропическом лесу. Справа, вдали синело крупнейшее озеро Африки — Виктория. Виднелась заснеженная вершина Килиманджаро — священной горы, которой поклоняются многие племена Африки. А дальше, почти как у Чуковского, — причудливо очерченный остров Занзибар и извилистая желтая лента реки Лимпопо.

Перелет от Адена до Мапуту занял девять часов. В Мапуту пробыли три дня. Это был последний аэропорт перед огромным перелетом через Индийский океан до Антарктиды. Расстояние этого броска равнялось 4800 км. И если бы станция «Молодежная» по какой-то причине оказалась закрытой, то на обратный путь самолету не хватило бы топлива. 

Примерно за 1000 км от Антарктиды начали попадаться отдельные айсберги. Они становились все чаще, а море покрывалось льдом. Температура за бортом упала до  минус 60, и, хотя в салоне было тепло, полярники начали надевать теплую одежду и готовиться к посадке.

Погода в день приезда стояла тихая, солнечная и по здешним меркам почти «жаркая» — минус 5 градусов. Вид полярного поселка приятно изумил тех, кто прибыл сюда впервые. Это были домики самых ярких и веселых расцветок на металлических сваях. Сваи, как выяснилось, нужны для того, чтобы домики не заметало снегом во время буранов. А на площади поселка стоял столб с табличками указателей расстояния до разных городов мира — Москвы, Ленинграда, Вашингтона и т. д. Был здесь и Краснодар, до которого оказалось всего-то… 12 542 км.

Задачей Ефремова на станции было руководство инженерно-гляциологической группой. Дело в том, что разгрузка судов для Антарктиды производилась на ледяную кромку берега, что всегда было довольно сложно и далеко не безопасно. Группа Ефремова сооружала экспериментальный ледяной причал при помощи искусственного намораживания льда и формирования снежника. 

Полярники работали без выходных, рабочее время никто не считал, а порой, в случае аврала, все бросали свои дела и приходили на помощь товарищам. Да и Антарктида, встретившая гостей так ласково, скоро показала свой звериный нрав. Непрерывные бураны с адскими морозами продолжались неделями и месяцами. Прочные полярные домики едва выдерживали порывы ураганного ветра, а люди выходили работать только связками по несколько человек — и то, по возможности, не удаляясь от центра поселка.

4c7bce72f4aa07edbd143254ddb4e3d7x.jpeg

Фото с сайта sberbankaktivno.ru

Однажды, делая разметку, Ефремов вбивал колышек в лед, как вдруг громада льда откололась и обрушилась в море из-под его ног. Ему чудом удалось удержаться над 10-метровой пропастью, а если бы он упал в воду и пробыл там каких-нибудь несколько минут и если бы даже после этого товарищи смогли его достать, все было бы кончено… И подобные ситуации случались нередко.

Весна в том году пришла 18 октября. В этот день на «Молодежную» прилетели хищные чайки-поморники,  которых здесь называют «Фомки-разбойники», а за несколько дней до них притопали пингвины Адели («адельки»). 27 октября, в разгар антарктической весны, была официально закончена зимовка, и из Ленинграда прилетел «Ил» с очередной, уже 30-й антарктической экспедицией. Однако работа над ледяными причалами продолжалась до следующей зимы, наступившей в феврале. 

Комфортабельный теплоход «Байкал» вошел в море Космонавтов, на берегу которого находится станция «Молодежная», 10 апреля. Ефремов и его товарищи пробыли на станции больше года и возвращались домой. 

— В Антарктиде человек испытывает сильнейшую радость дважды, — говорит путешественник. — Первый раз — когда оказывается в поселке полярной станции. И второй раз — когда видит удаляющийся берег за бортом.

Искусство путешествий

После Антарктиды в жизни Ефремова было еще много важных событий и острых ощущений. Он стал ученым с международным именем, доктором географических наук и профессором Кубанского университета. Он написал и издал десятки научных монографий и научно-популярных книг, в которых доходчиво и интересно делился опытом путешественника и ученого. Он довел свои путешествия до уровня искусства и передал это искусство многим другим путешественникам. 

Но искусство не знает предела. И профессор странствий Юрий Ефремов продолжает мечтать о неведомых краях.

645e08bcb10e2bd63431a82888ff0e43x.jpeg

Фото с сайта sberbankaktivno.ru

sberbankaktivno.ru

Проект Горняшка. Кристина Лаува: Тубкаль. Блиц-восхождение

  2 декабря я начала восхождение на г.Тубкаль с гидом Мухаммедом Саркузи. Прогноз погоды был плохой, в ночь ожидался сильный ветер и снег, поэтому я не знала, удастся ли мне оценить Атласские горы. Ситуация с погодой была мне знакома, ... читать больше

 

2 декабря я начала восхождение на г.Тубкаль с гидом Мухаммедом Саркузи.

Прогноз погоды был плохой, в ночь ожидался сильный ветер и снег, поэтому я не знала, удастся ли мне оценить Атласские горы. Ситуация с погодой была мне знакома, потому что в марте 2018 года, выбрав один из лучших месяцев для восхождения на Килиманджаро, наша группа попала в сильную метель и мне удалось достичь только Stella Point. Поэтому изначально, я отнеслась к восхождению на Тубкаль очень философски, понимая, что, возможно, я не побываю на вершине.

Первый день восхождения был очень комфортным, погода была отличная, было тепло, хотя на подходе к приюту уже начал идти снег. Примерно через три часа после начала трека, меня ждал очень вкусный ланч на свежем воздухе и восхитительный мятный чай, бережно налитый в кружку моим гидом. 

                   

 

                               

 

                               

3 декабря в 4 утра я проснулась и почувствовала, что у меня началась горняшка, в этот раз она проявилась только в виде мигрени, позавтракала и в 04:30 мы с Мухаммедом начали штурм. Временами были сильные порывы ветра и шел снег, температура примерно +10. Благодаря выпавшему снегу, мне не пришлось пользоваться кошками, но Мохаммед на всякий случай вручил мне ледоруб.

Обычно восхождение занимает 3-4 часа, но в этот раз через 3 часа, из-за большого количества снега на тропе, мы прошли только половину пути. Скажу честно, я не готовилась перед восхождением. Морально я была готова идти дальше, но объективно оценив, что восхождение вместо 3х часов займет по меньшей мере 6, а может даже и 7, я начала сомневаться в том, что мне хватит сил спуститься вниз. В этот день сразу после восхождения, я также должна была спуститься в деревню. Поэтому запланированный трек на 7-8 часов, обещал растянуться часов на 14.

Я обсудила с гидом свое желание прекратить восхождение, но он уговорил меня продолжить восхождение. Ох уж эти гиды.

                               

                               

                                        

Через 20 минут, мы догнали несколько групп как раз в тот момент, когда гиды настоятельно рекомендовали группам прекратить восхождение и идти обратно в приют. Часть туристов была расстроена, они жаждали продолжить восхождение, но я, еще раз обсудив свои возможности с Мухаммедом, приняла однозначное решение возвращаться без сожалений.

У меня не было цели во что бы то не стало взойти на вершину, планировав поездку, мне было важно попасть на вершину в хорошую ясную погоду, чтобы посмотреть рассвет и увидеть красоту Атласских гор. При такой погоде – такой возможности не было, поэтому я была счастлива, что у меня состоялось путешествие по красивому треккинговому маршруту, знакомство в приюте с большим количеством туристов из разных стран, и я провела время с очень опытным и интересным гидом.

 

Я очень довольна организацией моей поездки и выражаю огромную благодарность Марине Немировой, которая терпеливо консультировала меня до и во время поездки. 

Я уверенно могу сказать, что организация, коммуникация и отношение к клиенту были на высшем уровне. Во время поездки я не беспокоилась ни о чем, мне предоставили максимум необходимой информации, подготовили необходимое оборудование в аренду и обеспечили очень опытным и заботливым гидом.

Путешествие состоялось и было максимально насыщенным и интересным.

Кристина Не-Восходительница 😊

 

 

 

 

Памяти Сергея Васильевича Журавлева. Рассказ "Вертикаль Абсурда"

26 ноября в Сыктывкаре после продолжительной болезни ушел их жизни известный альпинист, журналист, писатель, поэт, драматург Сергей Журавлев. Без сомнения, память об этом выдающемся человеке еще долго будет жить в сердцах знавших его людей. ... читать больше

26 ноября в Сыктывкаре после продолжительной болезни ушел их жизни известный альпинист, журналист, писатель, поэт, драматург Сергей Журавлев. Без сомнения, память об этом выдающемся человеке еще долго будет жить в сердцах знавших его людей. А его литературное наследство будет служить ему лучшим памятником. Мы публикуем самый известный нам рассказ Сергея об альпинизме...

 

 

 

Комсомольская Правда: «В последние годы Сергей Журавлев мужественно боролся с онкологическим заболеванием. Близких, друзей, почитателей творчества, альпинистов, туристов и коллег-журналистов ошеломила новость о его смерти. Никто не верил, что Сергей Васильевич уйдет на 62-м году жизни. Казалось, что он организует еще не одну экспедицию, научит еще не одного начинающего альпиниста слушать и понимать горы, напишет еще не одно стихотворение, выпустит не одну книгу… 11 ноября он отпраздновал день рождение, а 12 ноября сообщил о планах организовать альпинистские сборы в Крыму в районе горы Ай-Петри».

 

 

 

 

 

Рассказ Сергея Журавлева "Вертикаль Абсурда"

 

 Введение (без ностальгии)


Не было новичка, который бы приехав в Северную Осетию, в альпинистский лагерь «Цей», рано или поздно, показывая на Монаха, не спросил у инструктора,: «А на эту вершину кто-нибудь залезал?» И ему отвечали: «Зачем? Есть стена, но нет вершины. Монах только из лагеря смотрится так грозно. Отсюда видна стена, но дальше продолговатый, изрезанный гребень, завершающий малую Цейскую подкову. Подниметесь на перевал Осетин, и вы увидите, насколько невзрачно сверху смотрится этот Монах».

Я из тех новичков, которые задавали этот сакраментальный вопрос.

 



Прошло еще несколько лет. Я узнал, что сегодня на Монах поднимаются с разных сторон по разным маршрутам, в том числе и по «вертикали абсурда». Все это доказывает очередной раз, что непроходимых стен не бывает, а мужским амбициям подвластна даже перпендикулярная километровая вертикаль.

Когда у меня возникло желание написать повесть про альпинизм, — не только о горовосхождениях, - про альпинизм в самых разных его проявлениях, зачастую связанных не с походной романтикой или поиском всплесков адреналина, но и построением всей жизни, – от сезона до сезона, от горы до горы, — то название для этой повести выплыло из прошлого само собой. Если вам еще не надоело столь пространное и путанное введение, то приглашаю с собой, в Приполярье, на мою вертикаль абсурда.

Сажаю мох


Уже третий час сажаю мох. Выбираюсь на четвереньках из хижины дядюшки Абу, пристегиваюсь карабином к перильной веревке, иду по полке до очередного зеленого пятна на скалах, аккуратно отделяю его от стены, сворачиваю в рулон и возвращаюсь к хижине.


Хижина дядюшки Абу – странное сооружение из капронового тента и выложенных стенок из разновеликих камней на скальном балконе шириной в два – два с половиной метра, а длиной метров восемь. Кто ходил стенные маршруты, тот поймет, что наш балкон — весьма неплохая полка для палатки. Есть немало горных стен, где приходится ночевать сидя на рюкзаках, а то и в подвешенных гамаках. Здесь же можно даже гулять, совершая вечерний моцион, вот только самостраховка несколько сковывает возможности. Для горного Приполярья наша ночевка все же изысканный вариант. Палатку на вторую стенную ночевку мы не взяли, только тент. Облегчаясь насколько можно, оставили все лишнее на перевале, в том числе и походный дом. Убежище из подручного материала сооружали с Гильфаном Гизатуллиным и Саней Астаховым из Йошкар-Олы. Стандартная схема, описанная в каждом старинном учебнике альпинизма: сначала выравнивание площадки плоскими камнями, затем засыпка песком. Далее выкладка стенок 50-60 сантиметровиз камня, а сверху — крыша-тент. Три крюка в стене, репшнур, к которому на завязочках закреплены края тента, нижняя часть прижата камнями. Хлипкая конструкция, но, во-первых, она рассчитана лишь на одну ночь, во-вторых, по всем приметам подтверждается хороший прогноз погоды, не обещающий дождей. Укрытие нужно только от утренней мороси и для защиты от ветра, а еще для душевного комфорта.

Сажать мох – чисто и конкретно моя идея. Скажу больше: идея-супер! Когда втроем мы выстроили стенку, выровняли пол площадки и закрепили крышу, двойка молодых – Серега и Жорка, обрабатывавшая верхнюю часть маршрута, заорала, потребовав поднять к ним дополнительное железо и веревки. Гильфану с Саней пришлось уходить наверх, я остался кухонным мужиком при газовых горелках, воде, консервах, гречневой крупе и макаронах. Вот и решил, благо время есть, ребятам в хижине мягкую постель соорудить.


В котелках уже парится каша. Изредка доносятся отголоски криков. Они, теряющиеся в тумане наверху, сообщают, что скальная пахота на стене продолжается. Это нормально, так как в Приполярье три-четыре дополнительных часа светового времени за счет убывающих белых ночей – хороший подарок господам-альпеноидам. Сам я сидеть и ждать их возврата, словно чурка в пуховке, не могу, потому и сажаю мох. Снимаю его пластами со скал, втаскиваю в хижину, раскручиваю пласт на каменистом полу, так чтобы убрать все жесткие места. Получается почти перина, елы-палы! Жаль, всего на одну ночь! К тому же дамы нет, которая бы оценила мою домовитость.


Внизу, в одной из палаток базового лагеря, сидит у рации дядюшка Абу – Серега Абудихин. Это его фирма в Йошкар-Оле шьет альпинистские палатки, которые, оказывается, можно использовать в горном деле отдельными модулями.


Скоро он выйдет на связь, выражая свои соболезнования муфлонам, а я постараюсь объяснить ему с минимальным использованием русской ненормативной лексики, что главный муфлон он сам, а я… второй. Потому как иначе назвать человека, вроде бы решившего все свои жизненные задачи, сделавшего неплохую карьеру, но лезущего в свой отпуск на приполярную вертикаль абсурда, нельзя. Затем, я что-нибудь загну про тент, который под порывами ветра хлопает над головой, словно курица крыльями, и который вообще-то совсем не предназначен для самостоятельной горной жизни.

Нужно будет о чем-то лепить сообщение из пустопорожних слов: явно, что к этому сеансу связи четверка сверху еще не успеет спуститься, и придется забивать эфир светским трепом. Этот тип, в смысле Абудихин, сидит на камешке, с понтом ждет связи, а женщины и дети, интересующиеся, как там наверху дела у восходителей, изгаляются услаждая его черникой в сгущенке. Вчера, когда я уходил на стену, они этой-самой черники литров пять набрали. Небось, он еще и бутылочку втихую распечатал, чтобы отдых настоящим отдыхом был. Женщины и дети хором спрашивают:

- Как там наши?

А Абу им в ответ речитативом, с минимальной дозой музыкальности выплескивает очередной куплет из своих нетленных сочинений этой уральской экспедиции, типа:

По скалам лезет Журавлев,
Камень по каске трах,
Нет ничего опаснее
сырого мха в горах.

Куплеты про гадкий сырой мох Абу выбрасывает экспромтом в любую погоду и по любому поводу. Сочинительство их и чтение невольным слушателям тоже входит в стоимость путевки. И чего он взъелся на этот мох? Тундра, она и есть тундра: мох и камень с редкими деревьями.

Но если он мне вздумает читать больше одного куплета, то тогда я ему и объясню, какую шикарную постель я выстелил из этого гадкого и опасного мха, как клево мы проведем на стене вторую ночь. И будет это объяснение длится не менее получаса. Пусть завидует, жертва бивачного комфорта! Турист-матрасник, приполярный!

…Пора сходить еще за парой моховых рулонов. Рацию — в карман, чтобы не опоздать на связь. Вылезайте, Сэр Батькович, пора за мхом:
По скалам лезет Поляков,
А я не при делах,
Но наберу я на постель
Сырого мха в горах.
…Тьфу, ты! Привязалось абудихинская белиберда!

Вверх лучше не смотреть. Ничего не видно. Молоко тумана, плюющее время от времени мелкой снежной крупой. Крупа – это хорошо. Это не сырые снежные лохмотья, а уж тем более не дождь. Крупа осыпается по косой крыше нашей хижины, не налипая, и не продавливая ее. Правда, по опыту знаю, крупа в горах — признак надвигающейся грозы. Вот только про грозы в сентябре на Приполярном Урале я что-то ни разу не слышал от своих всезнающих друзей-знакомых, но и мои бродячие друзья не так уж часто выбирают для путешествий сентябрь. Впрочем, нам совсем не обязательно ждать, когда она, в смысле – гроза, шарахнет разрядами. Что за чушь в голове: о погоде ни слова, ни вздоха ни мысли!

…Не расслабляйся! Так и норовишь отлынить от почетной обязанности ветеранского альпинизма — кухонного мужика, мохостелителя! Внимание, всем инструкторам второй категории в количестве одной штуки, слушать мою команду: «Карабин на самостраховку, задом на корточках из хижины, шагом марш!»

Заложник прошлых обстоятельств и обязательств. Хоть и по своей доброй воле, но сажаю мох, а следовало бы в шортах на даче картошку окучивать и о патиссонах с помидорами с соседом светскую беседу вести. Впрочем, здесь, на высоте около пятисот метров над уровнем моря, посадка мха — вполне приличное занятие для интеллигентного человека, решившего провести отпуск на абсурдной вертикали Саблинского хребта Приполярного Урала.

 

Ох уж эта Саб...бля!


Если у вас есть знакомый, который желает узнать, зачем люди ходят в горы, пошли его ко мне, а я пошлю его… В общем, я знаю, куда его пошлю. Тридцать лет хожу в горы, из них – двадцать лет инструктором, чтобы это понять, так и не понял. Зато в ответ на такой вопрос, научился очень бескорыстно посылать шибко любознательных, туда… В общем, вы знаете куда.
Снимок восточной стены Сабли, на которой мы паримся уже третий день, ради которой копили деньги, клепали всякое железо, поддакивали женам и ублажали межсезонные капризы детей, я увидел лет пятнадцать назад, в альбоме туриста Вовки Комлина. Вовчик в свое время в «Торпедо» отходил смену по «новичкам» и гордо носил значок «Альпинист СССР» на груди.

Помню наше знакомство. Я после учебы в Ростове вернулся в родной Сыктывкар, и в автобусе увидел значок на пиджаке фасонистого мужика. Стандартный вопрос: «Где «значок» делал?» и стандартный ответ: «В Цее, на Пикнике…», — свели нас с Вовчиком на долгие годы. Только цейский или торпедовский новичок знал, что Пикник – это пик Николаева, одна из самых красивых единичек Кавказа. Конечно, курица не птица, значкист не альпинист, но в таежно-равнинном Сыктывкаре мужика, у которого на парадном костюме значок альпиниста висит главной наградой его жизни, поневоле зауважаешь. Володька больше никогда не ездил в альплагеря, предпочитая мотаться с фотоаппаратом по Уралу. Он меня и упрекнул в отсутствии патриотизма, показав фотографию восточной стены Сабли.


Было это через пару лет после нашего случайного знакомства. В тот год я выполнил разряд кандидата в мастера, был страшно рад всему комплекту зачеркнутых клеточек. Путь к чемпионату открыт, только собрать команду, и вперед. Вовка на какой-то квартирной попойке, благо оба были не женаты, не особо озабочены службой, а потому любой повод посидеть с гитарой и пивком поддерживали дружным одобрямсом, сунул мне под нос снимок:

- Смотри, какая стена! В родной республике торчком из тундры стоит скальный перпендикуляр, а ты все треплешься про Кавказ, Тянь-Шань… Да там уже на каждом маршруте окурков и консервных банок столько в каждую щель понапихано, что и посмотреть некуда. Не по общероссийским горным помойкам лазить надо, а свои маршруты разрабатывать, уральские!
Насчет горных помоек он, конечно, палку перегнул (с кем по пьянке не бывает), не так уж и много на маршрутах-пятерках альпинистского хлама оставлено, но снимком стены, ждущей своих первопроходцев, он зацепил вкрутую. Альпинист без своего маршрута, это ж… Дон Гуан без Доны Анны. Если где-либо в тундре стоит нетронутая каменная баба, то обязательно должен найтись мужик который ее… В общем, залезет на нее.

Тогда же, хоть и не на трезвую голову, но я первый раз задумался, есть ли смысл в погоне за разрядными клеточками. Кому нужны выстроенные по ранжиру записи в «Книжке альпиниста» 1Б, 1Б, 2А, 2А, 2А, 2Б, 2Б, 2 рук, 3А, 3А, 3А, 3Б, 3Б, 3 рук,4А, 4А, 4Б, 4Б, 4рук, 4 в дв., 5А, 5А, 5Б, 5Б, 5 в дв., 5 рук. Этакий стандартный спортивно-карьерный перечень цифири с букварем, точно такой же, как и у других дежурных подмастерьев – инструкторов, мотающихся по альплагерям. Тех КМСов-подмастерьев, которые так и не попали в команды городов и областей, не стали участниками чемпионатов, первенств, соревнований всяких ЦСов ДСО СССР, где в советские времена было реально получить мастерские баллы. В мастерских баллах ли, в разрядных клеточках ли главное альпинистское дело?


Володьки нет. Сгорел от «Рояля», слаб на горло оказался… После семейной трагедии, — жена его в лыжном походе в лавину попала, — он вкрутую подсел на стакан.. Полусухой горбачевский период еще как-то сдерживал его запои, но тут грянула смена власти, а главное - государственный отказ от спиртовой монополии. «Рояль», который из ельцинских кустов на свет вытащили, в каждом киоске в свободной продаже появился. И Володька сломался. Кто на «рояль» подсел, тем со стакана спрыгнуть было трудно. Вот и Вовку зацепила «русская болезнь» так, что не выкарабкался. Жалко. Нормальный мужик был.

Я ведь тоже спирта не чурался, но шибко разгуливаться некогда было: о Гималаях мечтал. Хотел на разных высотных работах зеленой капусты нарубить и с кем-нибудь на каменную восьмитысячную гималайку залезть. Не вышло. Оказывается, зелень не в высотном труде, а в «рояльном» пруде разрасталась. Да еще и грохнулся на зимней шабашке с крыши, вместе с обледенелой водосточной трубой. Так грохнулся, что пришлось гипсовый корсет примерить и о рюкзаке забыть. Думал навсегда, ан, нет… Минуло-кануло чуть больше десяти лет, и лезу на стену. Ту самую стену, которую однажды Вовчик мне с упреком в отсутствии патриотизма показал. Лезу с учениками, которые гораздо моложе меня. Лезу не первым. Мне забойщиком уже не потянуть, дай бог, по перилам тужиться и пыжиться так, чтобы ребят не тормозить. Но все же лезу!

А еще варю кашу, супец и сажаю мох на скальном балконе в приполярных облаках. Тупейшее занятие быть пассажиром на восхождении, но коли пошел, то делай все, что надо команде, поскрипывая старыми костями и ворча от зависти.

 

"Муфлоны", прием!

В кармане пуховки зашебуршала рация. Ясно: Абу выходит на связь. Молодец, натуральный радист! Выходит в эфир за две минуты до начала сеанса, без опозданий.

- «Муфлоны», «Муфлоны», прием?
Позывной «Муфлон» — инициатива Абудихина. Мы хотели быть «Барсами», но не сверили часы и опоздали на первую связь. В результате в приполярный эфир полетело азиатское название горного козла, и уже не смогло этот эфир покинуть.
За муфлонов Абу еще ответит. Вся наша горевосходительская пятерка уже согласовала и обсмаковала процесс его купания в мертвом озере у ледника Гофмана, возле которого стоят палатки нашего базового лагеря. Абу про заговор естественно не знает, пользуется своей временной недоступностью и гнет свое:

- Муфлоны! Время 17-00. Начало сеанса связи. Почему молчим?
- «Муфлон-1», я — «Сабля -1» на приеме! (Не называть же себя козлами, хоть и горными!)
Получи информацию: у нас все в порядке. Прошли пять веревок, обустроили бивуак. Будем ночевать на стене. Вполне комфортно. Четверо провешивают маршрут дальше. Я внизу, на балконе. Варю кашу. Ребята должны вернуться через час-полтора. Придется тебе сегодня еще раз возбудить рацию. Спирта много не пей, нам на возврат оставь.
Как понял? Прием?

- «Муфлоны» прошли пять веревок скал, устроили бивуак и пучатся дальше к вершине. Бородатый муфлон сидит на балконе, свесил ноги над пропастью, и очень хочет спирта. Но кто ж ему дасть? Допинг в советском спорте запрещен. В отношении алкоголя очень дурная традиция, но, между прочим, сохраненная российским министерством физической культуры, спорта и туризма во всех указивках, приказах и распоряжениях. Учти это, если вас на маршруте господа чиновники застукают с водярой, то разденут до трусов, в смысле – до третьего разряда. Через два часа мне нужно выйти на дополнительный сеанс. Подтверди правильность принятой информации?

- Я — «Сабля-1», «Муфлон-1» меня понял правильно! Через час – прослушивание, через два – дополнительный сеанс связи. Чего это тебя, Серега, на странные предупреждения потянуло? Какие такие чиновники нас застукают?
- Высоко залезли вы, однако. Нам вас снизу, однако, не видно, так может, уже из Москвы вас хорошо видать! Прям из окон олимпийского комитету… Опять же, к космосу вы ближе, со спутника вас обнаружить легче.
- Вряд ли. Нынче все взгляды федерации и спорткомитета на Гималаях конусят, а мы корячимся в стороне противоположной, российской и приполярной.

- Может и так, однако, но вдруг у кого из боссов глаза на затылке. Поглядить в бумажки и скажет: «Енто кто такие лезут? У них же государевы грамотки и прошения нами не завизированы! Пошлют геликоптер с альпинистским ОМОНом и снимут вас со стены, словно зимние яблоки с персиковой груши товарища Мичурина».

- Абу, хватит языком чесать! Завтра с утра пошли пацанов на перемычку. Пусть заберут палатку, резервный снаряж и продукты. Все то, что на предполагаемый в случае непогоды возврат по стене, мы на перевальной перемычке оставили. Мы уходить через вершину будем. На запад, потом в обход хребта по Аранецкому перевалу. Да, я еще кроссовки под началом маршрута оставил, тоже пусть заберут, еще пригодятся. И скажи ребятам, чтобы не особо расслаблялись, перед самим выходом на перемычку пусть вправо к стене прижмутся. Там такие чемоданы время от времени свистят, что если накроет одним, блин никаким бульдозером не откопать.

- Какой блин?
- В который раззява превратится, если будет думать не башкой, а пятой точкой опоры!
- Понял. Подъем на перемычку по леднику вдоль правой стены, прижимаясь к ней, как к любимой женщине – чем ближе, тем надежней.
Надо беречь задницу, вдруг да пригодиться.

- Понял правильно. «Связи конец» до 19-00.
- «СК» до 19-00!
…Люблю эту команду. «Связи конец» — значит и наверху, и внизу все в порядке.

Стал к паре слов не равнодушен, когда выезжал проводить сборы с нашими ребятами в Казахстане. Пожизненно буду помнить ущелье Сайрам. Вот уж где, будучи начспасом ВУСЛ (выездного учебно-спортивного лагеря), я с рацией наобнимался! Мы тогда вывезли в Азию семьдесят человек. Бойцы и бойчихи шарились по всему ущелью по разным вершинам, а я, альпинист в расцвете лет, самый крутой и продвинутый в горовосхождениях, единственный кандидат в мастера спорта на весь Коми край, а уж тем более из всех привезенных в Азию альпеноидов трижды орденоносной Республики Коми, сидел внизу и координировал действия по рации, зная район только по карте. Прям, генералиссимус сборов, тактик и стратег захвата казахстанских вершин.

После тех сборов я две недели, словно зомби, отходил, а ночью пугал жену криками: «Почему не слышу «СК»?
Тогда понял: без предварительной разведки – никаких массовых экспедиций, лагерей и сборов. Себе дороже. Тогда я сам только одну гору и сходил, да и то слабенькую двоечку. Планировали пятерку в двойке, — Сайрам – красивая гора, — но только к концу всего этого десятидневного бедлама я эмоционально сдох, был словно многопользованный воздушный шарик после народного гуляния. Мне уже никакой сверхгоры не требовалось. Тяжела ты, шапка Мономаха, даже в альпийско-казахском варианте.

Там, в Сайраме, в последний день сборов, услышав от последней спортивной группы: «Подходим к базовому лагерю. У нас все в порядке. «СК» до встречи», я и стал неровно дышать к этим двум буквам, звучащим в радиоэфире.
Абудихин этого не знает. Мы с ним только в Печере при посадке в вертолет более — менее познакомились, но мужик он классный, из наших… Хоть и «Муфлон номер один».

 

Горный дятел по имени шлямбур


Где-то высоко наверху раздались частые удары металла по металлу. Так крюк не бьют. Гадом буду, понадобился шлямбур. …Зеркала или карнизы? Если карнизы, то на этой площадке придется вить гнездо еще на сутки, а времени мало. Антициклон в конце августа — явление непродолжительное. Реально у нас в резерве день-два, не больше. Зеркала тоже ничего хорошего не обещают. На снимке мы просматривали каждый миллиметр: зеркал не предполагалось, они оставались в стороне, справа по ходу. Хорошо просматривались камины. За перпендикулярным ребром три длинные, метров по сто, узкие вертикальные клизмы. Неужели, эти клизмы оказались непроходимы, и ребятам пришлось выбираться на скальные зеркала?

Терпеть не могу этого горного дятла по имени шлямбур. Привык к «преферансному» закону страховки, или альпинистскому правилу пяти пальцев: первый – одновременное движение с закладыванием веревки за выступы; второй — страховка через карабин в петле, навешенной на отколы и выступы. (На стенных пятерках этих двух вариантов почти не бывает.) Третий — страховка с помощью закладного элемента. Загибаем четвертый палец – страховка с помощью крючьев, забитых в трещины. Шлямбур остается для бескозырки, когда все вышеперечисленные методы уже не применимы. В современном снаряжении альпенеров появились всякие дырочные скай-хуки и крюконоги. Но мы им не обучены, во всяких современных альпинистских гимназиях-лицеях не обучались, а потому такого инструмента и не имеем в запасе.

…Может, ребята все железо, взятое на маршрут, уже в скалы вогнали, а теперь вынуждены в стенах дырки для втулок долбить? Это тоже не хорошо, но получше зеркал, а уж тем более, лучше карнизов. Заглянуть бы хоть одним глазком, что там происходит! Жаль, невозможно. Сидим в облаке, как в вате. Тут никакой перископ-телескоп не поможет. Остается вспомнить первый закон проститутки: «Если насилие неизбежно – расслабься и наслаждайся.», и ждать. На этом и порешим, сэр. Надо тормознуть суетливые переживания и детские страхи. Пора затащить зеленый рулон под капроновую крышу и заняться самым любимым делом сегодняшнего дня: посадкой очень зеленого, очень нежного, очень пушистого, очень мягкого мха! Кстати, мха или моха? Надо будет посмотреть в словарях Даля, Ожегова и Розенталя верность правописания и правопроизношения ударений.

Горный железный долбодятел затих. Значит, наверху не зеркала, не карнизы. Разовая забивка? Бывает…Уже хорошо. Терпеть ненавижу шлямбурные дорожки. Альпинизма в них минимум, все остальное кузнечный шараш-монтаж, но кучу времени занимает: один долбит – другие слушают. Затем смена долбящего, и все повторяется заново.
***
Скоро начнет смеркаться, пора бы ребятам уже и домой идти. Расстелю мох, разложу коврики, спальники, залягу под крышу, высуну свою бородатую рожу наружу, чтобы курить без зазрения совести, оттопырю ухо в сторону скалы, и буду ждать.

Тест на вшивость


Нет такого сообщества, в котором малознакомые люди не тестировали бы друг друга. Наверно, это поведенческая норма. Я тестирую себя сам,,, Десять лет я не был в горах. Ребята не понимают, что за это время возникли проблемы не только с физухой… Психологическая подготовка, так же и физическая, требует регулярной тренировки. Знаю, что подсознательно я боюсь карнизов и зеркал. На них могу сбрендить до истерики. Я слишком давно не работал на отвесах, да и полет с крыши поселил в моей черепушке одного очень поганого таракана. Это он сверчит каждую минуту: «Зачем тебе эта вертикаль абсурда? Разве не налетался, муфлон приполярный?» Может, для того чтобы задавить этого таракана я и откопал всю свою альпинистскую рухлядь в дачной кладовке, и прилетел под Саблю? Впрочем, я и не планировал идти на стену. Хотел поработать с новичками в красивом районе, потрескать ягод, половить харьюзов. Вытащили же, морды муфлонные! Внаглую вытащили. Радиопонтами, на измене на стену заманили.

…Я, правда, не особо сопротивлялся.
…Смотри-ка, облака под вечер растащило. Палатки возле озера видны. Кто-то на командном камне стоит. Наверно Абу пытается нас в бинокль высмотреть. Вылезу-ка из хижины, помашу чем-нибудь, порадую приземленного братана, гордо смотрящего в бинокль и с рацией на боку. Да и до ребят стоит попробовать докричаться. Надо им уже вниз, к дому гаситься. Хижина дядюшки Абу заждалась, пора бы ей превратиться из одиночной камеры в мужской клуб с почти ресторанным хавчиком и обязательным трепом перед сном Трепом не о горах, их сегодня и так хватает, о жизни..

Ждать хуже, чем догонять


Возраст приучил к терпению. Если знаешь, что понадобишься всему стаду, жуй траву, пока не решишь, что готов к мужским подвигам. Не хочешь жевать траву, сажай мох.

И чего я к нему привязался, к этому мху! Горы в тундре всегда останутся горами в тундре, а тундра это тысячи километров мха, как по горизонтали, так и по вертикали. Сажать — не пересажать, елы-палы!

…Ребята грамотные. Их четверо. Даже если придется отсиживать ночь на стене, не пропадут. Зато я буду храпеть с комфортом, словно полярный орел в моховом гнезде.

Когда-то в новичках мы с упоением внимали рассказу значкистов, заночевавших на пике Гермогенова. Есть такая двойка в ущелье Адыл-Су, на которой и мастера заночевать могут. Длиннючая, зараза! Первый раз тогда услышал понятие – «холодная ночевка», и в этом термине был такой нескрываемый альпинистский романтизм, что дальше некуда. На деле же – ошибка инструкторов. Из-за своей неграмотности в оценке знаний, умений и навыков участников, вытащили «взрослых ребенков» на продолговатую горку, а те и скисли. То ли на «турецких подходах», то ли путаясь в веревках на затяжном скальном гребне, история умалчивает, но закончилось все некомфортабельной ночью на скальном, присыпанном снегом, гребне. Но это я сегодня такой грамотный, а тогда уши распустил и слушал, завидуя удивительному приключению моих ровесников.

И сидел в нашей гитарной и значкистской треп-компании лагерный банщик Лазарь Циммерман. Слушал он эту восхитительную историю про дюжину альпинистов, в полусогнутом виде дремавших всю ночь в одной трехместной палатке, про примус у которого ключ потеряли и коллективным мозговым штурмом придумали метод его включения, про одну шоколадку, поделенную на всех… Потом и говорит:

- Не знаете вы, ребята, что такое холодная ночевка. На самом деле, это когда веревка под пятой точкой, с неба дождь, а вместо зонтиков только мотошлемы и плащи-серебрянки. И так трое суток…
Трижды мне приходилось его байку про настоящую «холодную» вспоминать и ребятам пересказывать на наших «холодных», и каждый раз мы находили, что наши условия намного комфортабельней.

***


Лучшее лекарство от ожидания – воспоминания. Мох-то я во всех доступных местах я уже ободрал. Жаль, голубика на скалах не растет, набрал бы ребятам на десерт северных ягод. Зато внизу – нетронутые плантации. Йошкаролинцы в первый день на ягоду так запали, что у всех губы чернее ночи оказались. Такого ягодного изобилия на всяких там Северных, Западных, Центральных Кавказах нет. Чисто приполярный эксклюзив.

Снова натащило облаков. В мглистом молоке базовых палаток не видно. Зато нет дождя. А крупы мы не боимся, ее шелест по крыше палатки для альпеноидов, как колыбельная для дитяти. Хотя, любой мало-мало ходивший в горы знает: крупа в горах– признак грозы…Тьфу-ты, снова вспомнил про грозу!

Детский вопрос


Сегодня днем Гильфан рассмешил. Сидит на станции, страхует Полякова и что-то бурчит, бурчит про себя.
Спрашиваю:
- Чего ворчишь?
Отвечает:
- Не ворчу, женские имена перебираю.
- Типа: Зухра, Зульфия, Гюльчатай? Как истинный татарин-мусульманин боишься за поход одну из жен забыть?
- Тебе хаханьки, а я забыл, как дочку назвали…
- Ну, ты, даешь! У тебя всего две дочери, обе школьницы…
- Не две, а три.
- Не понял?
- Разве не знаешь? За неделю до выезда я третий раз отцом стал. Вот имя третьей дочки и вспомнить не могу. Когда вернусь, неудобно будет у жены спрашивать.

Я и в самом деле не знал. Да и подумать не мог, что мужик в сорок лет, хозяин строительной фирмы, будет в экспедицию рюкзак готовить, когда жена третьего ребенка рожать собирается.
Ну, ты, даешь, отэц! У племянника моей жены неделю назад сын появился, так я и то помню: Ренатом назвали, а у тебя родная дочь из головы выпала.
- Рината! Вспомнил. Спасибо…

***


Мои в этом году в Питер поехали. По местам студенческой жизни мамы. Дочка в горы просилась, не взял. Слишком памятна история с Домбайской поляны, когда семейная пара разбилась, а дети в лагере… Нет уж, жена и дети – дома, а в горах – друзья, подруги, участники и участницы. Как там записано в великом цитатнике сентенций Сухарева: «В горах мужчин и женщин нет, есть только альпинисты! …А еще альпинистки».

Может и зря дщерь свою не взял. Вон, юные альпинеры и альпинерки из Йошкра-Олы бегают по тундре, ягоды собирают. Ждут великого похода по великой уральской реке с пугающим, ревущим названием Вангыр. Сашкин сын пару дней назад спрашивает: «Где река Ваня Гыр, по которой мы на лодках кататься пойдем?» Вместе с ними и Полинка бы меру мира северных удовольствий изучала. Уже пятнадцать, можно было бы и на единичку сводить…

Между прочим, про ее рождение я сам-то на горе узнал, так что Гильфан более приличный отец, чем я.


Лезли по правому ребру треугольника Мамиссона. Сильная цейская пятерка-комбинашка. Ключ маршрута любопытный: камин со скальной щеткой, где все зацепки – мизера, на каждую по одному пальцу. Лезешь по этой щетке как новый русский – пальцы на обеих руках в растопырке. Пролез, перила закрепил, вышел на связь. Сеанс заканчивается, радист сообщение дает «Лагерь-37» останьтесь в эфире. Спрашиваю: «Что надо?» Отвечает: «С тобой поговорить. Тебе письмо из Сыктывкара, да еще кто-то звонил в учебную часть, может срочное что». Отвечаю: «Распечатай. Если что важное, сообщи. Мы только через два дня в лагерь вернемся». Прошло минуты две, радист орет на весь эфир: «Инструктор Журавлев, поздравляю, у вас дочка!» А я ему настолько, насколько возможно вежливо ответить с перпендикулярной стены, расположенной на высоте более четырех тысяч метров над уровнем моря, отвечаю: «Пошел в жопу со своими дурацкими шутками! От них не только тупой армейской кирзой, но и нафталином воняет! Ваши приколы я с прошлого года помню».

В предыдущем сезоне пришел с горы, в ящике для писем лежит конверт. Казенный, с кучей штампов и печатей, из Украины. На штампе город – Белая Церковь. Открываю, глаза на лоб лезут: судебная повестка для признания отцовства двойняшек. Чуть было не сорвался в дорогу, да мужики слишком рано поинтересовались, мол, как двойняшек назвал. Еще до того, как я с кем-нибудь о нежданно свалившейся напасти поделился. Крепко ребята купили.

Радист в эфир:


- Серега, не веришь, как хочешь, только я правду говорю. Письмо подписано Неля. Написано: «Дочку Полиной назвала…»
Тут сразу все на свои места встало. А я и не догадывался! Некогда было. В апреле в Крым уехал. Затем, не заезжая домой, с Винницей в Дагестан на Ерыдаг умотал. После ерыдагских сборов — в «Эльбрус» на методсбор, после сбора — в «Цей». Можно было бы и домой позвонить, да все некогда, суетно как-то. Привык к дурному правилу: в горы уехал – письма забыл. Никому не обещал писем писать, жене всегда говорил: «Не пишу, значит, все в порядке. Если что случится – без меня сообщат». С Мамиссона спустились, отметили мое отцовство, конечно. Хотя опять же, что мы отмечали, я и сам не прояснил: то ли три недели рождения моей дочери, то ли удачное восхождение на гору, то ли то, что я этой горой кандидата в мастера спорта закрыл. Хотел я, было, сразу домой поехать, да подумал: до конца сезона месяц остался, куда уже торопиться так и отработал контракт до конца.

Домой вернулся дочку на руки взял, а она в бороду мне руками вцепилась и таращится глазами-пуговицами. Совсем не испугалась дядьку бородатого. Так что стал я для нее папой-Дед-Морозом. Это прозвище она мне года в четыре придумала. Как-то в прошлом году побрился, а Полька, которой уже 14 исполнилось, мне и говорит: «Без бороды ты, папа, какой-то неправильный. Я тебя всю свою жизнь бородатым знаю – этаким ПапаДедМорозом».

Просилась на Урал… Может, и зря не взял, девчонка взрослая уже. Это же не ребенком в лагере работать.

***

Болит бок. Нудно ноет. К этой боли я уже успел привыкнуть. Гораздо тяжелее привыкнуть к диагнозу. Впрочем, ну их к черту, эти болячки. Слава богу, душа не болит, а ведь было… Когда Санремо крысой оказался…

Санремо…Отказ от иллюзий


Санремо! Сын мастеров спорта из легендарного времени освоения Кавказа, романтических пятидесятых-шестидесятых. Он еще в таких альплагерях как «Вымпел» и «Маяк» работал, правда, в качестве инструкторского ребенка. Между прочим, это тоже работа. Полгода в Москве при родительских разговорах о горах, полгода в палаточном или сборно-щитовом лагере. Друзья – взрослые бородатые дядьки с гитарными песнями, да еще такие же лагерные оболтусы альпинистских семей. Он по определению должен был стать инструктором.

Я бы с удовольствием рассказал, как Санремо полз по наклонной трещине шириной не более тридцати сантиметров, организовывая промежуточные точки страховки за ледовые сталактиты. С ухмылкой вспомнил бы, как вместе «потерялись» после Казбека… Заблудились между тремя пивными точками городка Казбеги и чуть было не остались без денег, документов и вещей в этом небольшом, красивом, но совершенно чужом грузинском городке. Я бы много чего с удовольствием вспомнил. Теперь на эти воспоминания наложено табу.

Я даже не хочу вспоминать его имени, а уж тем более фамилии, так как отец Санремо, вошедший в историю советского альпинизма, и мама-инструктор, погибшая на учебном восхождении, не заслужили грязи на их памяти.


Он появился в Цее, как завсегдатай. Ему улыбались даже поварихи и сезонные уборщицы, из потерявших спортивную форму женщин-инструкторш, но не избавившихся от потребности находиться в системе. Затасканный рюкзак, вылинялый на горном солнце анорак, и еще что-то уверенное, но неуловимое, выдавало в нем бывалого горного бродягу.

- Кто это?


- Санремо. Ты что не знаешь? Его батя нынче у соседей в «Торпедо» в командирах отряда, а раньше так ходил, что нам и не снилось. Глянь в классификатор: большинство нынешних траверсных супер-маршрутов медали его команды пятидесятых.


- А сын его?


- Ходячий КМС, из дежурных инструкторов-подмастерьев. Что-то где-то не сложилось, в команду не попал, а может, и не хотел, так как весь лимит чемпионских медалей на всю семью отец собрал.
Санремо не лез с рассказами, но если начинал, то раскрывал кладезь альпинистских баек.

…Как-то ребята приехали в лагерь N… Классные ребята, сезон к маршруту готовились, а начуча на них взъелся за то, что на зарядку не вышли, и на спланированный маршрут так и не выпустил. Мужики перед отъездом встали рано-рано утром и прямо над лагерем на скальном зеркале огромными буквами красной половой краской написали: «Здесь начуч – жопа!», и уехали. По лагерю кипеш. Собрали спасателей, инструкторов, что на отдыхе, послали скалу чистить от срамной надписи. Мужики поухмылялись и зачистили прямо по буквам. Стало вроде бы особо не видно, кто знает и то, только хорошо приглядевшись, увидит. Но стоит дождю пройти и надпись на стене, как на фотобумаге, проявляется, и все знают, что «Начуч – жопа».

…Есть в Фанах стена с маршрутом по длинному-длинному разлому до самого верха. В сторону не дернешься. Хорошая скальная четверка с пятерочными элементами. Когда ввели обязательные четверки в двойках один из… (далее называлось имя известного казахского мастера спорта) со своей пассией, которой четверка в двойке для зачета на первый разряд нужна была, вышли на гору. Девица с утра слив поела. Работают на стене. Начало на стене попроще, поэтому она первая идет, он страхует. Вдруг команда сверху:

— - Милый, я на на станции на самостраховке. Уйди в сторону.
- Зачем?
- Милый, я наверно, зря утром сливы ела.
- Понял.
… А в сторону — некуда. Приглядел напарник выступ, откачнулся маятником, примотал к выступу самостраховку. Кричит:
- Давай быстрее, дорогая!

Только она от нижней части страховочной сбруи освободилась и к процессу приступила, как выступ выламывается, и летает Казанова слева-направо маятником… В результате каска, анорак, рюкзак – все в «золотых звездах». Самое смешное, что в Фанах на стенах снега нет, застирать эти «звезды» негде… Когда в лагерь эта сладкая парочка вернулась, от них воняло совсем не шоколадом.
Санремо оперировал именами мастеров свободно, что, впрочем, не удивительно, многие из них «его на ноге качали», когда батя на свои восхождения уходил.

А вот ходил Санремо излишне рисково. Крючьев, закладок не любил. Мол, старая школа их не признавала, а он у отца учился. И мы списывали на «старую» школу, не задумываясь, что своим именитым батей Санремо просто прикрывал свое альпинистское невежество. Он вообще многое прикрывал батей. Однажды, в инструкторском городке Цея участились кражи денег, ценных вещей, снаряжения, и я, раздосадованный какими-то серыми подозрениями за своей спиной, составил табличку исключений. В нее включил дни выходов групп в высокогорную зону и людей, остававшихся в лагере. Выплыл Санремо. На второй год история повторилась. В новой табличке исключений снова выплыл он. Смущаясь от своих подозрений, как-никак этот парень страховал меня, когда я работал в стометровом камине на Сонгутти, шел ключ на ребре правого треугольника Мамиссона, я отдалился от Санремо, стал ходить на горы с другими ребятами. Про свои подозрения промолчал.

Через пару лет Санремо поймали за руку в Приэльбрусье…


Мужики, не жеманясь и не играя в альпинистское благородство, пересчитали ему зубы. Я, считавший альпинизм спортом без подлецов, избавился от иллюзий. Не бывает правил без исключений. Знаю, что Санремо – исключение, гадкое исключение из правил, и все же до сих пор не могу это принимать за норму, что сына мастера спорта по альпинизму, отработавший все свое детство инструкторским ребенком, – бытовая общаговская крыса.

«Все болезни от нервов, только триппер от удовольствия», — гласит народная мудрость… Есть в этом суконная и сермяжная часть правды жизни. Первый раз боль в боку появилась, осенью после сезона, когда из альпинистского беспроводного телефона, я узнал, что Санремо вычислили в Приэльбрусье. Я пошел в кабак и надрался от обиды, что все мои подозрения, в которые не хотелось верить, сбылись, что белоснежных нравственных высот не достичь, так как даже в белоснежных горах «крысы» живучи, адаптированы и входят в любую систему на равных условиях с нормальными людьми.

Утром ощутил острую боль в боку. Тогда я списал ее на излишек алкоголя. Со временем она притихла, затаилась, стала ноюще-привычной, тупой до дури. В тот год к врачам я так и не пошел. Даже через год, и через два не пошел. Некогда было. Сейчас знаю: зря не пошел. Судя по всему, «бешенная клетка» тогда впервые напомнила о своем присутствии в моих потрохах.

***


Хватит о болячках, хватит о Санремо, это такая же опухоль, только в сознании, которую не стоит ковырять, себе дороже. Санремо нет, он умер. Даже если он богат и счастлив, он был и останется крысой. Чего ж я себе душу-то рву до икоты! Даже икота от моих воспоминаний для него слишком большая честь.

Где ребята? Так и свихнуться можно. Представляю, они спускаются, а я выскакиваю из палатки с безумными глазами и начинаю пудрить им мозги своими заморочками. Такого сюжета еще не придумал ни один киносценарист. Может, в Голливуд, идею по Интернету сбросить? Глядишь, на будущий год большие американские дядьки для очередной приполярной экспедиции деньжат подкинут…Мол, сиди мужик на скальных балконах, сажай мох и придумывай необычные страшилки-уморилки. Вот ведь размечтался! Хотя, сейчас лучше мечтать, чем вспоминать.

Вход в систему


Сегодня очень любят говорить о трудностях социальной реабилитации преступников. Воры, насильники, убийцы становятся самыми несчастными в государстве представителями общества, рвущегося в европейские правовые рамки. О реабилитации спортсменов, изношенных государственной машиной, вспоминают только специализированные издания. Скромно так, извиняясь, пытаются напомнить о спортивной чести доблести и славе олимпийцев, участников и победителей всевозможных мировых первенств, чемпионатов. Тот на инвалидной коляске, у той жизнь не сложилась, а этот, ну самый именитый, пьет, как черт.
Все они были в касте, в зоне особого государственного внимания до тех пор, пока система их не пережевала и не выплюнула. Преступное сообщество – зеркальная калька государственности, спортивное сообщество – тоже копировано с государственного обустройства. Если есть государственная чиновничья номенклатура, то обязательно есть и спортивная. Если есть общегосударственные политически-приоритетные виды спорта, значит должны быть и ударники, и стахановцы, и подкармливаемая элита.

Прошлая советская школа альпинизма – тоже система. Только выстраивалась она не на имиджевой государственной значимости, а на приоритетах персональной интеллигентской исключительности. Кастовая структура в кастовом государстве имперского спорта.
Сложно попасть в систему, еще сложнее отказаться от нее, даже если уже чувствуешь, что правила игры тебя не устраивают, что система не просто консервативна, она застойна, ортодоксально ограничивающая возможности личности.

В отличие от многих видов спорта в застойные годы альпинизм оказался наиболее востребованным интеллектуалами. В нем не платили премий спортсменам за участие в соревнованиях, не проводили лучших из них «подснежниками» высокооплачиваемого производства, альпинизм не включали во всевозможные спартакиады трудящихся, и этим избавили этот вид от искателей спортивных благ. Не удивительно, что особый расцвет горного экстрим-спорта пришелся на семидесятые годы, на период застоя и пыльных шляп. Под шляпой скрывался послушный клерк НИИ или почтового ящика, боязливый, кропотливо складывающий конструктор своей карьеры. В альплагерь приезжал индивид, отказывающийся от равнинных условностей, приехавший в горы, где настоящие мужчины подтверждают свою настоящесть, как в песне у Высоцкого, где герой надеется только на «крепость рук, на руку друга и вбитый крюк», и естественно, на себя самого – любимого..

Как-то в треп-беседах мы вывели формулу социального биохимического коктейля – лекарства от советской энтрофии: высотное повышение гемоглобина плюс очищение организма через диеты и сверхнагрузки, плюс адреналиновый взрыв. В результате – почти первобытный самец для женщин, а для общества – гражданин с незамыленным взглядом на все происходящее в стране. Думающие мозги в сильном теле. Почти полное соответствие классической формуле: в здоровом теле — здоровый дух. И это состояние души, в стране, которая слишком высоких — укорачивала, слишком низких — вытягивала в прокрустовом ложе социума, стоило входа в любую систему. Хотя бы на время, на 15 – 20 дней в году.

Страшней значкиста…


Кто помнит басни дедушки Крылова из школьной программы, тот легко завершит строку: «…зверя нет». Это вам скажут в любом клубе или секции альпинизма любой инструктор. Только значкист способен глубокомысленно изрекать: « Этот лагерь стоит приезда на пару недель!» Год назад здесь «старик-Абалаков» новичкам свои маршруты показывал. Как ходили, мужики! Как ходили! На пеньковых веревках по стенам, которые и сегодня многим мастерам не по зубам!» А в этом году «старик-Шатаев» с помощью космо-теодолита пытался пятерку на Уилпату раздеть до четверки, так мужики ему, — наши, цейские инструктора, — и говорят: «Мол, сходим, проверим!» Он и пошел. А в Цее погода бывает только двух видов – цейская и цеёвая. Цейская, это когда снег и дождь после обеда, а цеёевая – снег и дождь с раннего утра. Шутники даже прозвали Цей «мочевым пузырем Кавказа». Так вот, там, на стене, они в самую цеёвско-цеёвскую погоду и влетели! Снега, ветра накушались, как на зимнем восхождении. После этого вопрос о раздевании одного из маршрутов на самую высокую вершину ущелья — Уилпату был снят».

Только значкист тащит в гору к альпбазе рюкзак неподъемной тяжести, где среди массы самодельных прибамбасов, якобы самых современных и крайне необходимых уже на двойке «А», вложены пара трехлитровых банок варенья, фляга спирта для «ночного керосину», шмат сала и кусок сухой колбасы.

Значкист – великий всезнайка и великий советчик для новичков, а вот для инструкторов – носитель «странных» идей и амбициозный неумеха. Мне приходилось встречаться с классными ребятами-инструкторами, которые с удовольствием работали с любыми разрядниками, но при слове «значкист» чуть ли не вздрагивали. Жизненных анекдотов про «значкистов» в копилке каждого инструктора – вагон и маленькая тележка. Эти ребята умудряются оставить неизгладимые впечатления.

Только значкист, рассказывает новичкам о бытовом правиле: «Через стол не шагать!», но тут же через пару минут может наступить в закипающий котелок. Так я впервые узнал, что плоский походный десятилитровый канн в длину соответствует альпинистскому ботинку сорок второго размера. Только значкист, выпускаясь на маршрут, четко барабанит про повышенную камнеопасность маршрута, но на маршруте уподобляется трактору, сбрасывающему со склона все, что плохо лежит, выворачивая такие чемоданы, которые кажутся способными перевернуться только с космическим рычагом Архимеда. Только значкист может забыть в лагере веревку, палатку, или еще что-нибудь крайне необходимое и важное, зато не забудет гитару и песенник.

Впрочем, значкисты способны и на многое другое. Нет более восторженных альпеноидов, чем они, совершившие за одну смену четыре восхождения. Нет более слаженных компаний, поющих костровые хиты, чем представители этого отряда альпинистов. Это классная публика, рвущаяся в систему, способная на Казбек затащить арбуз и бутылку шампанского, а на эльбрусском «Приюте одиннадцати» лепить пельмени, или готовить торт из печенья для именинника. «Значкизм» — это такая болезнь, которой необходимо переболеть каждому восходителю, иначе горный мир становится гораздо скучнее. Я это понял, когда в альплагерях ввели ускоренные группы, выполнявшие третий разряд с нуля. Сильные спортивные ребята, становясь за смену разрядниками, черкали зачетные клеточки, но теряли праздник «значкистской души».

Наших, подсаблинских свежеиспеченных «значков», которые сидят внизу под стеной и трескают голубику, даже немного жаль. Они «сборные», а не «лагерные». Да были занятия, но не было конкурентов по соседству, не было значкистского треп-клуба и посиделок, не было среды. Той мюнхаузеновской лихой среды, в которой необходимо повариться пару недель, чтобы получить стремление входа в систему. Я почти уверен: из восьми приятных молодых людей, заведенных мною на неплохую скальную горушку, вряд ли кто продолжит занятия альпинизмом. Им бы куда-нибудь в «Дигорию», «Безенги», «Шхельду», «Домбай», где жизнь значковская кипит с официального утра и до позднего неформального вечера. Повариться бы им в той среде – котле эмоций, поорать бы хором о том, как «по морде били чайником», «я эти горы в телевизоре видал», и всякую другую лабуду. Но… Мы – инструктора, пожертвовали столь необходимым им общением, чтобы пройти свою стену.

Командор Пархом


Из-за билетов на самолет, а точнее из-за их отсутствия в кассах аэропорта в канун сезона отпусков, пришлось ехать на Кавказ поездом. Естественно, опоздал. В лагерь заехал почти на неделю позднее. Получил втык от Сухарева, и тут же приказ: вечером получай продукты, а с утра рви наверх, к ночевкам на бараньих лбах. Значкисты только одну двойку сходили, наверху снег и высокая лавиноопасность. Возможно, понадобиться помощь инструкторам.

- Ты на пик Арцишевского или пик Ониани ходил?
- И в значках, и в разрядниках…
- Уже хорошо. Наверх поднимешься, стразу к Пархому. Передай на словах: прогноз не лучший, упираться не надо. Если же снег просядет – идите! По рации я ему этого говорить не буду, незачем ущельских спасателей дразнить.

Утром я кинул рюкзак на плечи, схватил лыжные палки и вперед, к бараньим лбам под Сонгутти. Преодолев перепад высот более тысячи метров, я понял, что такое активная акклиматизация. Упрел так, словно бегемота вытащил из болота. Ночевки на бараньих лбах выглядели безрадостно. Валил снег. Провисшие памирки-перкальки были более похожи на сугробы, из которых доносились невнятные голоса обитателей. А вот по центру всего этого засыпанного, запорошенного уныния стоял дворец – ярко-красная импортная палатка «Салева». Это сегодня никого не удивишь западными альпштуковинами, а там у меня чуть челюсть не отвисла от зависти. От вида суперовой палатки, но еще больше от ее обустройства. Метра на два вокруг нее снег был очищен, установлены снежные бортики. В сторону отходил прочищенный проход к слепленному из снежных кирпичей сортиру. Высший класс! Налицо командорская палатка.

Естественно, из нее вылез Пархом.


- Внимание участники и участницы. Все выглядаем сюда! Посмотрите на этого зеленого инструктора вспучившегося до вас штоби идти на гору. Мы позавчера на нее не пошли, вчера не пошли, сегодня не пошли и таки завтра не пойдем…


Насмешливый голос с одесскими прибаутками извлек часть значкистов из спальников, принудил высунуть лица наружу.
- И знаете, почему не пойдем?
- Из — за снега?
- Таки – да!
- Так, может, вниз? Чего здесь париться!?
- И вниз мы тоже не пойдем, так как дождь, снег, камень и ветер входят в стоимость вашей путевки!..

Утром мы все же ушли в долину… В кулуаре, ведущем на перемычку между вершинами Ониани и Арцишевского, скопилось столько снега, что сход лавин был неминуем.

Знаю, что не все значкисты восприняли адекватно пархомовскую фразу о стоимости путевки. Были обидчивые, которые через три дня перемалывали на чайных посиделках кости командира отряда. Язык без костей, любую словесную молотьбу вытерпит. Вот только обиженные трепачи не знали, что Пархом двое суток сидел с ними наверху, выжидая минимального шанса для восхождения, хотя ему самому срочно требовалось лететь в Киргизию для участия в Чемпионате СССР. Он опоздал на самолет в Минводах, затем на «вертушку» в Оше, забрасывавшую одесскую команду на высоту. Наверх залетел с оказией, на чужом борту, из-за чего работать на высотной стене начал без должной акклиматизации. А из-за чего? Из-за третьеразрядных гор для значкистов, «восхождения на которые входят в стоимость их путевки». Так и не знаю, как его зовут. Пархом – прозвище от фамилии Пархоменко, а имя командора, я за сутки общения так и не запомнил. Зато запомнил урок: не теряй надежды сам, и не позволяй участникам терять ее. А если уж придется уходить, уходи без сожаления, с прибауткой: «Если гора не идет к Магомеду, то пошла она к… лысому рогатому, которого всуе не поминают».

Воротилин – это… Воротилин!


Совсем другой тип значковского командора – Слава Воротилин. Интересно, сколько ему сейчас лет? Вроде и в Цее он возрастной был. Надо бы попытаться узнать у воронежцев, как он живет-поживает. А то и в наши шоры вытащить. Классно бы было, если бы он согласился. Узнали бы мои значкисты, что такое сущностный а не спортивный альпинизм. Когда важна красивая гора и люди, с которыми на нее восходишь, а не дежурная клеточка.

Через день после отъезда Пархома в Ош, меня остановил невысокий усатый мужичек в традиционном кавказском, весьма изношенном свитерке.

- Ты что ли прошлогодний стажер, который чуть не утопил участницу на переправе?

Я слегка взвинтился:
- Да никого я не топил!
- Да ты не брыкайся, ишь, ерш, колючки вздыбил. Все стажерами были, у каждого не без греха. Лучше скажи, в «Цее» впервые или как?
- Да нет, третий здесь делал, второй подтверждал, в школу рекомендацию получил в позапрошлом году, ну и отстажировался после школы тоже здесь.

- Значит, район знаешь. Уже хорошо. – Буква «О» в его словах кругло перекатывалась как камушек. – В моем отряде большинство инструкторов не из наших, пойдешь к «значкам»?
- Почему бы нет. Как Сухарев скажет.
- А он уже мне сказал: «Бери к себе кого пожелаешь!» Зайди вечерком в пятый домик, поговорим-познакомимся.

Вечером в домике собралась вся воронежская компания. Воронежцы любили «Цей», приезжали работать бригадами. И Воротилин оказался одним из них, тех цеёвских инструкторов, что знали каждый угол этого ущелья.
У него не было суперснаряжения, пользовался лагерным, но оно и не было ему нужно. К этому времени он уже командорил, а не искал медальные звездные маршруты. Зато у него была гитара, да и знал он, как говорил: «пятьсот песен и одну сокровенную», а еще «мильон историй», тех самых, которые в околокостровых треп-клубах пользуются значкистским сверх-вниманием.

«На этапе начального обучения важно не столько формирование спортсмена, сколько привитие любви к горам, альпинизму, нравственному кодексу альпиниста…» не помню, из какого замшелого учебника или методички вдруг выплыла эта строка, но Слава Воротилин явно был одним из тех, кто воплощал ее в жизнь. Не чурался новых, малоосвоенных районов, длинных подходов, умеренного «керосина» в дни отдыха и подготовки.

Как-то оставил без работы инструктора, который на ледовых занятиях в дождь, когда провисли и промокли палатки участников, расслаблялся в тишине и покое кофейком, поглядывая на растерянных значкистов с профессиональным апломбом. Поставил вместо него стажерку, а мужику, дабы не выносить причины на тренерский совет, оставил право сопровождать отделение, но не далее бивуаков. При этом довольно жестоко шутил. Мол, классное у вас отделение, господа «значкисты»: кашеваром бронзового призера, без пяти минут мастера Спорта СССР наняли.

Хорошо бы встретиться! Может, съездить в Воронеж, там нынче крупные соревнования по скалолазанию проходят… Посмотреть, как молодежь лазит, с Воротилиным водочки попить, песни попеть… Где только на все желания время найти? А может его со всей ветеранской бандой к нам, на Приполярный заманить? Здесь, правда, потерянные овцы по склонам не бродят. Разве что, олень – дичок, а его фиг поймаешь…

А с «участником Барановым» у нас тогда классно получилось…

«Участник Баранов»


Выезд в ущелье Заромаг для августа традиционный для цейских альпинистов. Компактный район, для значкистов есть все необходимые двойки. Высокие, весьма приличные, хоть и с цеёвыми подходами. Опять же от начальства подальше: ходи-отдыхай.


Выездная неделя подходила к концу. Весь отряд уже сидел внизу, распевали песни, только два отделения самых молодых инструкторов – мое и Саши Коновалова из Харькова, добивали программу. Нужно было сходить одну двойку. И мы сидели в пуховках на верхних заромагских ночевках, среди камней и льда, дули чай и завидовали всем спустившимся на траву. Воротилин вышел на последнюю вечернюю связь и «наступил нам на мозоль», этак добродушно-ехидно рассказав о каких-то немыслимых пирогах и тортах, испеченных участницами в честь завершения смены прямо внизу, в ущелье, мимо этих пирогов мы все — вверхуживущие пролетали парижской фанерой. Месть за столь добродушно-провокационное сообщение была неминуемой. Оставалось только найти нужный повод, нужное место и дождаться нужного часа. И тут подвернулся случай. Давно известно, везет тому, кто везет. Не успел я упаковать рацию, как подскочили ребята из коноваловского отделения: «Василич, баран бродит!»

- Какие здесь бараны. Горные козлы наверно.


- Нет, натуральный. Только не баран, а овца. Посмотри, рогов нет. – Поправил приятеля Акиф из Баку. – Наверно, от чабанов отбилась, блудила-блудила и к нам вышла. Вот к людям и жмется.

Родео с овцой приятно украсило холодный вечер. В результате лохматая заблудшая тварь оказалась связанной, лежащей рядом с инструкторской палаткой.

- Что делать с нею будем?
- Рэзат. – Спокойно заявил Акиф. — Чабаны отару уже угнали, здесь она сама по себе пропадет. Зачем волков кормить, когда нас можно.
- А ты зарезать и разделать овцу сможешь?
- Наверно, смогу. Я, что не с Кавказа что-ли, не джигит что ли…

Овцу мы зарезали. Правда, Акиф только на словах оказался джигитом, когда подошел к овце, руки его задергались. Пришлось отстранить джигита от этой процедуры, дабы скотинку не мучить. Освежевали, тушу сунули в ледник, благо, чего – чего, а льда на леднике хватает. Ну а с утра вышли на гору.

Так как частоты совхозных радиостанций «Нива» совпадали с частотами альпинистских «Каратов», то предложил второму инструктору, Саше Коновалову, во время утренней радиосвязи слегка закодировать баранью историю, дабы не дразнить овцеводов равнины. Тем более, что подходы к горе были достаточно длинны и после восхождения еще и тащить тридцать килограммов мяса и потрохов не особо хотелось, а у сидящих внизу целый день для расслабухи – излишняя льгота.

И вот первая связь. Представляю Воротилина. Полночи песни пропели, за жисть проговорили, а в семь тридцать надо на связь выходить. И тебе полусонному сверху сообщают:

- Случайный участник – баран. Скотина, сломал ногу. Пришлось зарезать. Высылайте на верхние заромагские ночевки малый спасотряд с носилками, необходимо спустить вниз тело!

Саня запустил в эфир полный бред. И Воротилин, у которого за всю его командирскую карьеру не было ни одного значковского «ЧП» повелся…
- Какой участник Баранов? Нет такого в отряде! Почему не спускаете сами? Что значит «пришлось зарезать»?
И этот утренний ор командора зазвучал на весь альпинистский Кавказ.

Саня ему снова вежливо: «Случайный участник отбился от чабанов. Зовут – баран. Поднимитесь на ночевки на леднике увидите тушу. Вас плохо слышим, уходим со связи. «СК» до двенадцати ноль-ноль!».

Воротилин не стал передавать в лагерь информацию об участнике баране, сломавшем ногу на леднике. Решил все проверить сам, смутно догоняя, что мы зачем-то шифруемся. Разбудил по тревоге участников. Пару инструкторов с особами мужского пола и акьей отправил вверх. В общем, учебные спасы получились еще те! Когда мы вышли на связь в двенадцать, то услышали весьма вежливое, но вполне внятное:

- Тело участника барана спускают вниз. Чабаны из ущелья две недели назад ушли, так что можно было и без дурацких шифровок.

***
… Как мы ели эту овцу! Эх-ха! Даже здесь, на Сабле от воспоминаний слюнки потекли. В отряде был парень из Поневежеца, Андрес, который работал поваром в курортном ресторане. Чего он только не наготовил! И шашлыки, и рагу из ребрышек! Такое окончание смены может только в сказке присниться. Всю ночь с участниками гуляли и поминали несчастного «участника Баранова».

…Жаль, только, что Андреса уже нет. Лет пять назад читал анализ несчастных случаев, увидел его фамилию. Камень на спуске угодил в висок, а он шел без каски. Он и в «Цее» в значках все время свою независимость показывал: мол, европейский человек имеет право идти на подходах в самостоятельном режиме. Мол, советский казарменный альпинизм не дает личности возможностей для проявления всех спортивных качеств. Много еще чего говорил, как натуральный «значкист», только зачем-то примешивая в разговоры политику, а она должна была изначально оставаться внизу. В горах нет национальных границ и разделения культур, есть одно правило:
восхождение заканчивается на траве, до травы все разговоры – пустое. Интересно, там, в Фанских горах, он на спуске каску снял тоже по политическим мотивам? Или мы его не доучили в свое время, не смогли объяснить, что камень сверху летит не только в лицо, но и в затылок, и этому дурному камню совершенно без разницы надета на голову альпиниста каска, или нет. Хватит! О покойном или хорошо, или никак.

***
Саблинская стена на удивление чистая. Какие-то плотные породы, наверно базальты. Когда ребята работали первые пять веревок не уронили ни одного чемодана, да и сейчас никакого грохота не слышно. Даже как-то скучно. Мало того, что сидишь одиноким бирюком в тумане, так еще и камни не летают…

… Меня достали эти гаврики-саблегрызы! Сколько можно полоскаться на уральском ветру! Каша стынет! Если разогревать — подгорит! Муфлоны уральские!

Я выползаю из хижины и ору: «Саблегрызы! Муфлоны! Сколько вас еще ждать! Жратва остыла!» Я еще добавляю много чего ненормативного, выплескивая тревогу через звуковой клапан. Мне можно, все равно никто не услышит. Любой крик уходит в туман безвозвратно, как в вату. С таким же успехом можно петь песни, читать стихи, даже репетировать предвыборные речи. Вакуум. Облачный вакуум. Вслушиваюсь в тишину, но не слышу не то что голосов, но и звуков металла о металл. Если ребята лезут, работа альпинистской кузни должна быть слышна, но туман глушит и эти звуки.

«Кузница» и «забойщики»


Кузница – это все необходимое железо для восхождения: крючья, карабины, молотки. Давно уже крючья делают из титана, карабины и закладки из алюминия и легких сплавов, но альпинистское железо, оно и в Африке железо. А забойщик… Он и в Африке забойщик. С незапамятных лет забойщиком зовут идущего первым. И потому, что ему приходится забивать крючья, но чаще из-за того, что он первый задает темп восхождения, берет на себя прохождение ключей – самых сложных участков. Знаю, сегодня в альпинистском «забое» работают Жорка и Сергей. Гильфан с Саней Астаховым на подносках. Не потому что слабее или менее подготовлены технически, просто, они выполняют негласное правило горовосходителей: приглашенные на гору без просьбы капитана вперед не лезут. Капитан команды Сергей Поляков. Он решил – первым идет Жора. Значит, первым идет Жора, а остальные делят другие командные функции и роли.

Я – пассажир. Специализируюсь по перилингу и жумарингу, то есть иду по веревочным перилам с помощью зажимных устройств типа жумар.

Жумарю почти впервые. В моей книжке альпиниста во всех характеристиках после третьего разряда есть запись: «Может идти первым». Она часто определяла специализацию. Десять лет я ходил забойщиком в спортивных группах. Бывало — замыкающим: работа последнего в команде тоже не мед. Случалось тащил командный груз в середине команды… А вот пассажиром иду второй раз. Первый, когда восстанавливался после травмы, в «Узунколе»: на Доллар по маршруту Кавуненко взяли ребята-ростовчане. Хор-рошая 5-Б! Только излишне мокрая! Большую часть под водопадами висеть приходится. Не самое лучшее восхождение в моей жизни, впрочем, о нем на стене лучше не вспоминать… Второй раз – сейчас, на восточной стене Сабли. Длина по вертикали –980 метров. Более пятидесяти процентов крутизна 85-90 градусов. Воды нет. Породы плотные с надежными, хоть и заглаженными, хваталками. Позади пять веревок скал, впереди – минимум столько же, а вот максимум измеряется в весьма широкопонятийной альпинистской единице длины – «А фиг его знает!»

Я брожу, как зек камере, по узкому каменному балкону с поводком из оранжевой капроновой ленты, пристегнутый к перильной веревке, закрепленной вдоль полки. Во всей честной компании, я единственный курящий, поэтому смолю безбожно, даже больше, чем внизу в своей современной бюргерской жизни. Смолю и завидую. Хочется быть там, на вертикали, но не балластом, не пятым колесом, не… ветераном, за которым хорошо идти на ледниках, но плохо лезть на скалах. (На ледниках – дорога перестает быть скользкой. На скалах – глаза нижних песком забиваются). Вот только время вспять не повернуть.

Я не нарывался на это восхождение. В горы выехать хотел, но более для души, для песен. Даже не предполагал, что «пиратский сундук», хранимый на даче будет открыт не внуками, а самим. Чертов ящик Пандоры! Десять лет назад, когда я, уложив в него всю кузню и все остальные альпинистские фиговины, забивал «клад» для музея альпинизма Республики Коми, планируемого к открытию в 4005 году» гвоздями-сотками, то по каждой шляпке колотил с присказкой: «Никогда! Никогда! Никогда!» Это были мои последние удары альпиниста-забойщика… но никогда не говори: «Никогда!»

***
Может, уже пора чай кипятить? Подожду. Газ – дефицит, еще пригодится. Вот заорут, сообщая о своем возвращении домой, тогда и поставлю. Ну, бойцы! И чего они там, гнезда, что ли вьют! Пора вниз! Пусть день полярный, света достаточно, но силы надо бы и на завтрашний день приберечь!

Приоритеты


Говорят, в интернете уже есть описание нашего маршрута. Кто-то в сером режиме прошел эту стену Сабли. Честно говоря, меня это не гнетет. Я знаю, что лишних гор в «Книжке альпиниста» не бывает. Да и само восхождение на любую вершину, даже в одном и том же составе, всегда разное.

Участвовать в мастерской гонке за приоритет называться первопроходцем меня не особо греет. Наверно, я перегорел где-то раньше. Возможно, по сущности я не так спортивно амбициозен, как следовало бы быть истинному альпинисту. Знаю одно: мы читаем маршрут с «листа». И в ледовом кулуаре, и на скалах у нас есть свои забойщики-первопроходцы. Лед обрабатывал Поляков, на скалах работает Шулепов.

Для меня важно ввести этот маршрут в классификатор горных вершин России, чтобы он стал привлекательным для других, еще не открывших для себя красоты приполярных гор. Если вспомнить определения семнадцатого века, периода великого русского первопроходства и освоения северных территорий, то Приполярный Урал следует называть Полунощными горами. Горами севера – полночи, а еще горами враждебного полунощного мира. Он не приспособлен для жизни человека даже на равнине. Отсюда со стены видны бескрайние болота тундры. Саблинский хребет он вообще немного странный. Этакое перпендикулярное вспучивание горных пород на южной окраине Приполярного Урала. Только здесь, размышляя обо всем своем альпинизме, я стал понимать, почему Володя Комлин, перестал выезжать в «большие горы».

Я шел к Сабле долго, пожалуй, слишком долго. Обучая в Узунколах и Сайрамах ребят для этого рывка к своим горам, решая сотни нечего не значащих задач, совсем не думал, что серьезная гора – она и в тундре серьезная гора.

Ребята вытащили меня на стену, но не знают, что неделю назад мне поставлен диагноз: рак. Болезнь пока в той форме, с которой живут, и живут довольно долго. Для этого только необходимо соблюдать полторы сотни «нельзя», среди которых и запрещены нахождение на холоде, и перебор перегрузок. И отказы от спиртного, табака, и… лучше не вспоминать все врачебные запреты, так как для меня из большинства их складывается жизнь. Почему же я здесь, в палатке, тонким капроном отделяющей меня от холодного камня и снега? Может от недогона сознания: не могу поверить, что жизнь перешагнула через перевал, а шаманский бубен судьбы каждым ударом отбивает годы жизни.

…Надо же, в какие высокопарные материи потянуло. Это только здесь, над тундрой, слегка замороженными мозгами можно родить такое — «бубен судьбы». Все проще: за базар надо отвечать. Когда-то Вовке Комлину по пьянке я брякнул: мы залезем на эту стену. Если придется с ним встретиться, где-нибудь там – «на крыше», то выглядеть придурком, давшим слово, но не выполнившим его, мне совсем не хочется. Поэтому я и лезу! Даже если и не станем первыми, мы сделаем эту стену, я в этом уверен.

***
- Эй, вы, там, наверху! Куда пропали! Хватит колотить железо в скальные трещины! Я устал от мыслей и тревог! – мысленно ору я. Мысленно, потому что знаю, ребята грамотные и искать приключений не станут. — Все будет чики-поки, надо только подождать.

Третий цвет – лишний



Под Саблю я выехал «на слабо», почти со стопроцентным убеждением, что на стену не пойду. Йошкар-Ола везла отделение «чайников». Вот я с ними и собирался инструкторить по всей новичковской программе. Отработали скалы, осыпи. Помогли с новичками ребятам на перевале устроить бивак и поставить палатку под саблинской стеной, вроде как занятие – «Устройство биваков в горных условиях» на практике отработали, заодно наши новички оценили и перевальный поход. На следующий день пошли на безымянную вершинку.

Перед уходом с радистом Володей договорились: если у ребят на горе все хорошо – на палатку бросается белая тряпка, если что-либо не так – красная.

Идем по гребню. Базовый лагерь просматривается отлично. Первая связь – белое пятно на синей крыше. Вторая связь – то же самое. Мы на вершине, радостно сообщаем миру, что полку уральских альпинистов прибыло, затем трескаем традиционную сгущенку, шоколад и уходим вниз. Скальный участок гребня позади. Еще метров 600-700 спуска по курумникам и вдруг, взгляд останавливается на крыше палатки: красное пятно? Красное пятно!!!

- Всем аккуратно спускаться по склону. Никакой спешки! Я ухожу в лагерь!

- В чем дело, Володя? Что случилось? – едва отдышавшись от бега по сыпучим склонам, спрашиваю радиста.
- Все нормально! — Отвечает он. – Просто, ребята попросили вас поторопить, чтобы вы вышли на связь!
- Почему же тряпка красная (Далее несколько ненормированных выражений!)
- Она не красная, а оранжевая, что обозначает: поторопитесь!

И смех, и грех! Объяснять человеку, что в данной ситуации, когда оговорено два цвета, третьему быть недопустимо, - пустое занятие, он ведь хотел, как лучше.

Ребята вышли на дополнительную связь и попросили занести на перевал двенадцать литров воды.
И мы пошли с пластиковыми бутылками вверх по леднику, а затем, набрав воды поперли ее на превал.
Ребята уже спустились после обработки. Расслаблялись, готовились к завтрашнему рывку.

- Василич, систему взял?
- Взял, как без нее.
- А каску тоже взял?
- И каску взял…
- Мы наверху на балконе решили палатку поставить, надо будет воду к ней затащить. Поможешь?
- Почему бы нет?

Когда вышли к скальному балкону, спросил у ребят: «Ну что, я, наверно вниз?», они рассмеялись в ответ: «Кто ж тебя отпустит, родной! Ты на нее восемнадцать лет смотрел, неужто, думаешь, обойдемся без тебя!»
Вот это шуточка… Я вообще-то еще на перевале предполагал свой выход на маршрут, но никак не думал, что бойцы уже без меня меня женили… на Сабле.

…Десять литров лежит здесь, рядом с хижиной дядюшки Абу (самодельной палдаткой Сергея Абудихина). Два литра из поднятой с ледника Гофмана полдюжины пластиковых бутылок выпито внизу на перевале. Сложно поверить, что в Приполярье на горе нет воды, но это факт. Наши уральские Альпы, стоящее перпендикулярно сбрасывают к августу весь снег и лед, а из мха воду не выжмешь. Такие горы я видел только в Азии, в ноябре на Чимгане, но тогда это были тройки, ходимые за световой день. Эта стена заставила тащить пластиковые бутылки на своем горбу. Здесь мы экономим каждую каплю, словно в великих саваннах Африки, а внизу, когда ветер растаскивает облака, голубеют сотни переполненных озер. Этакие дразнящие пятна, разбросанные по всей тундре.
Эту бы красоту Кирялычу показать… только нет уже Кирялыча. То бишь Виктора Кирилловича Сомикова, которого мы пытались затащить в наши горы начспасом экспедиции.

Позднее открытие


Я поздно открыл для себя Приполярный Урал. Впрочем, поздно, это не всегда плохо, и уж всегда лучше, чем никогда. Эта вертикальная стена Сабли избавила меня от главного вопроса: «Зачем мне нужно идти в горы?» Я увидел десятки, какое там – сотни нехоженных маршрутов, и альпинизм снова стал востребован мною до потрохов души. Мне перестала сниться черная стена осетинской Чанчахи, скальные зеркала Ушбы и висячие ледники Донгуз-Оруна. Наверно, все предыдущие годы были только учебой для освоения своей горной страны, в своем северном крае. Слова вяжутся в какую-то высокопарную цепочку, но все же я вернулся в горы. Сегодня цель – вершина Сабли, но я знаю, что будет завтра – контрфорсы Старухи, скальные башни Манараги, ледовые кулуары на безымянные вершины горной подковы плато Оленеводов или массива Колокольни. Знаю, что это «наши горы, они помогут нам».

Кто-то восторженно вопит наверху? Я радостно отзываюсь:

- Э-ге-гей! Кто идет?
- Командор, каша готова?
- Муфлоны, сколько вас ждать!
- Василич, мы вышли на гребень! Перила провешены почти до макушки. Ох, придется тебе попотеть. Там два таких камина! – Закачаешься!

… И мы сидим в хижине дядюшки Абу. Уминаем супец, кашку с тушенкой, бутербродики с сыром и колбасой. Сегодня есть надо душевно, чтобы на своем горбу лишнего не тащить. За ночь продукт усвоится, перегорит в печке и даст запас энергии на все трудовые сутки. Запас карман не тянет, но спину горбит.

Абудихин выходит на связь и получает от нас полновесную информацию. Дети, жены и друзья могут спать спокойно в своих спальниках под капроновыми крышами палаток.

Мы не празднуем победы, каждый из нас знает: восхождение заканчивается на траве, а в условиях приполярья – на мхах предгорных болот. Зато мы знаем, что все идет в инструкторском режиме, то есть «без приключений», и это знание у инструкторов основное.

Лезвие Сабли


(Вместо эпилога)
Увидел вживую восточную стену Сабли, понял: каким же надо быть глупцом, чтобы безмятежно верить учебнику географии для пятого класса, где написано «Урал – старые разрушенные горы».
Нетронутая километровая стена, врезающаяся в небо – мечта любого альпиниста, оказывается, вечно стояла в родной республике, всего в часе перелета от Печоры. Вот она, моя вертикаль абсурда, от которой не отвести глаз. Увидев ее я понял, что если не поднимусь, она будет сниться мне каждой весной, как осетинская Чанчахи, на которую я так и не сходил.
Восхождение совершается трижды. Сначала – подготовка снаряжения, продуктов, подбор команды. Первое восхождение длилось почти год. Затем, само прохождение маршрута: двое суток веревок, крючьев, скал ветра, тумана, в общем, всех трудностей из которых соткан альпинизм. Третье восхождение длится всю жизнь, в совместных воспоминаниях и рассказах. Оно началось в тот момент, когда, спустившись на запад, обойдя хребет через перевал по Аранецкому тракту, мы вернулись к своим палаткам у мертвого озера под языком ледника Гофмана. Когда мы сели в штабной палатке и начали чествовать себя и других, принявших участие в этой… нет не авантюре – в этом путешествии.

Странно одно, прошло два года после восхождения, но я почти не вспоминаю стену, протискивание с рюкзаком по вертикальным скальным каминам, поиск мелких зацепок для рук и опор для ног. Зато постоянно видится, словно цветная серия фотоснимков, последний вечер, когда понял, почему эта вершина называется Саблей: горел костер из сухих поленьев лиственницы, вечернее солнце окрасило в холодный красный цвет гордую вершину, а ветер с северо-востока гнал на нее облака. И каждое из этих облаков, натыкаясь на багряное лезвие клинка, разрезалось им на две части. Там, на ноже, в точке разрезания облаков, стояла наша хижина дядюшки Абу, я пять часов сажал мох, и эти пять часов мне казались вечностью. Там, наверху, по лезвию Сабли и пролегла наша вертикаль абсурда.

Сергей Журавлев

 

*******

 

Журавлев Сергей Васильевич

Сергей Васильевич Журавлев родился 11 ноября 1958 года в городе Иваново. Родители: мать Алифрида Ивановна Журавлева – медицинский работник, приехавшая по комсомольской путевке для освоения севера в город Ухту. Отец: профессиональный литератор Василий Степанович Журавлев (творческий псевдоним Василий Журавлев-Печорский). Детские годы провел в Усть-Цильме.. Учился в начальной образцовой школе села Усть-Цильма, затем в средних школах Эжвинского района Сыктывкара №22 и №37. В 1974 году поступил в Новочеркасский геолого-разведочный техникум, а в 1982 году окончил Ростовский гидро-метеорологический техникум по специальности «Гидрология суши». Служил в армии в строительных войсках в Дагестане и на Украине. (В Дагестане принимал участие в восстановлении города Буйнакск после землетрясения, на Украине в Николаевской области - в строительстве глиноземного завода – Всесоюзная комсомольская стройка). Во время учебы в техникуме увлекся спортивными путешествиями. Сначала спелеотуризмом: принимал участие в 12 научно-спортивных экспедициях Новочеркасской секции спелеотуризма в основном на плато Дженту в Карачаево-Черкессии по исследованию системы пещер Майская; затем альпинизмом. Альпинизмом занимался в ростовском ДСО «Спартак» у тренера Анатолия Алексеевича Кремня.

В 1982 году, после окончания Ростовского гидро-метеорологического техникума, вернулся в родной город – Сыктывкар. Работал преподавателем Коми республиканской станции юных туристов. В 1985 году окончил Школу инструкторов альпинизма ВЦСПС (АУСБ «Безинги», ст. тренер В. Жирнов) и отстажировался в АУСБ «Цей» (старший тренер В. Небарак). В 1988 году выполнил норматив Кандидата в мастера спорта, в 1990 г. прошел методсбор и получил квалификацию инструктора-методиста по альпинизму 2 категории (АУСБ «Эльбрус»), в 2008 году сдал экзамен на высшую в российском альпинизме - первую категорию инструктора-методиста по альпинизму. Сергеем Журавлевым совершено более двухсот различных восхождений. Наиболее сложные: в Цейском Ущелье Северной Осетии - Сонгутти по бастиону (1988), два маршрута на Мамиссон по провому и левому ребру треугольника (1988), в Карачаево-Черкессии - Далар по водопадам (маршрут Кавуненко), Приполярный Урал - Сабля по восточной стене из северного цирка ледника Гофмана (2000).

В 1990 году по ряду причин был вынужден уйти из спортивного альпинизма. Вернулся в горы только в 2000 году. В период с 2000 года и по сегодняшний день организовал более 30 общественных экспедиций по освоению альпинистских ресурсов Полярного, Приполярного и Северного Урала. Автор трех путеводителей: «Республика Коми (изд. «Ле птю фюте», Москва, два варианта – на русском и английском языке), «Манарага» (Сыктывкар, «Полиграфсервис»), «Долина Большой Лемвы» (Сыктывкар, «Полиграфсервис»). Работал инструктором альпинизма в альпинистских лагерях «Цей», «Джан-Туган», «Узункол», а также преподавал в Крымской школе инструкторов и Школе инструкторов ВЦСПС ( УМЦ «Эльбрус»), на различных учебно-спортивных сборах в горах Дагестана, Приэльбрусья, Тянь-Шаня. В последние годы регулярно преподает на сборах Министерства обороны РФ («Терскол») по подготовке специалистов горной подготовки для армии. За обучение военных награжден медалью ВДВ «За службу на Северном Кавказе».

С 1986 года С. Журавлев активно работает в журналистике корреспондентом газеты «Красное знамя», корреспондентом газеты «Панорама столицы», заместителем главного редактора газеты «Твоя параллель», главным редактором газеты «Панорама столицы». В 1990 году поступает (заочно) в Литературный институт им. Горького на семинар «Поэзия» к наставнику поэту-фронтовику Николаю Старшинову. В 1995 году окончил институт, защитившись сборником стихотворений «Незабудки. А том же году по рекомендации Н. Старшинова был принят в Союз писателей России.

Творческая биография С. Журавлева начинается с публикации подборки стихотворений в газете «Красная Печора» в 1979 году. В конце восьмидесятых С. Журавлев активно участвует в работе литературного объединения при Союзе писателей Республики Коми, которым руководила Надежда Мирошниченко, а также творческих семинарах Союза писателей РК. Первая книжная публикация в 1990 году в альманахе «Диалог под звездами» (составитель Е. Габова). В 1995 году выходит первая книга для детей «Повесть о Стефане – первом Учителе Пермском», следом вторая детская книга – «Азбука Пармы» со стихами о природе для дошкольников. За время командировок он объездил всю Республику Коми. Одна из книг прозы - "Мужские повести", написана по материалам, собранным в этих командировках, это не очерки, а проза, опирающаяся на знание жизни северян, знания об их умении противопоставить сложностям быта и социальным катаклизмам свое терпение, нравственное начало. Герои трех повестей - мужчины, выпадающие из хаоса девяностых. Каждый из них, будь он альпинист, рыбинспектор или профессиональный боксер, верен мужской дружбе, семье, нравственным ценностям мира. Повесть «Вертикаль абсурда» из этой книги в 2012 году получила гран-при конкурса Международного горного фонда «За лучшую книгу о людях в горах». Роман «Зырянский крест» о первопроходцах Сибири, выходцах из Коми Края, отмечен гран-при Международного литературного конкурса им. Юрия Рытхэу, как лучшая книга о Севере и северянах (2011).

С. Журавлев активно работает и в драматургии. Первая пьеса автора «Марья моль» опубликована в газете «Коми му», вторая – «К свету фаворскому» опубликована в журнале «Арт». На сцене Коми республиканского музыкально-драматического театра поставлены спектакли по пьесам «Медвежья родня» («Ош рыдвуж») и «Кан-кан «Сысольский кот».

В 2013 году совместно с библиотекой им. Брайля принимал участие в проекте по созданию книги в трех вариантах – крупношрифтовом – для слабовидящих, аудио-книги для невидящих, где свои произведения читает автор, и книги для читающих пальцами. В результате реализации проекта детская книжка «Азбука пармы» стала доступной и детям с проблемами зрения.

С. Журавлев активно участвует в литературной жизни Республики Коми, в проведении творческих мастер-классов, авторских вечеров, дней литературы. Регулярно публикуется в газетах, журналах и альманахах, выходящих в Сыктывкаре, Республике Коми и за ее пределами.

Произведения С. Журавлева переводились на коми, финский, венгерский и английский языки.

Соч.: Незабудки. Сыктывкар, 1994; Азбука Пармы. Сыктывкар, 1995; Повесть о Стефане Пермском. Сыктывкар, 1996; Медный ковш. Сыктывкар, 1997; Кони небесные. Сыктывкар, 2003; Мужские повести. Сыктывкар, 2008; Зырянский крест. Сыктывкар, 2008; Север. Чаша причастия. Сыктывкар. 2012; Зырянский крест. Роман. Москва, 2012; Повесть о Стефане – первом учителе Пермском. Аудиоиздание. Сыктывкар, 2012; Азбука пармы. Книга для детей. Сыктывкар, 2013; Азбука пармы. Аудиоиздание. Сыктывкар, 2013;
Азбука пармы. В шрифте Л. Брайля. Сыктывкар, 2013.

Лит.: Н.Дмитриев. Вöр-ва дорö муслун - Йöлöга. 1996, ноябрь, №14 (240); В.Иванова. Гижысьлы ''бордйыд'' колö - Йöлöга. 1999, №49; О.Павлов. Аддзысьлöмыс лоис праздникöн - Йöлöга. 2001, №14.

 

 

 

 

 

 

5800 километров за 91 день намерен пройти австралиец Джефф Уилсон по льдам Антарктиды

В прошлом году освещение Антарктического сезона путешествий вышло за рамки специализированных медиа. Интерес публики вызвали Лу Радд и Колин О'Брэди, которые почти одновременно направились на прохождение рекордного автономного ... читать больше

В прошлом году освещение Антарктического сезона путешествий вышло за рамки специализированных медиа. Интерес публики вызвали Лу Радд и Колин О'Брэди, которые почти одновременно направились на прохождение рекордного автономного трансконтинентального похода. Этот год будет, может быть, менее напряженным, но не менее насыщенным. Заявлено сразу несколько попыток установления рекордов. За первым из них уже отправился один самых опытных полярных путешественников австралиец Джефф Уилсон.

 

 

 

7 ноября 49-летний спортсмен прибыл с небольшой командой на российскую антарктическую станцию Новолазаревская.   И 12 ноября начал своё путешествие от точки, именуемой Молот Тора, у подножья гор Земли Королевы Мод. Первые 10 дней путешествия у Джеффа были очень тяжелыми, как, впрочем, и планировалось. Ведь он идёт unassiatant, то есть, всё сразу взял с собой. Запас продуктов и горючего на 90 дней! Уилсон за эти три месяца собирается пройти рекордные 5800 километров. Так много по Антарктиде никто в одиночку «не наматывал». По плану примерно половину пути путешественник собирается пройти при помощи кайта. Половину – на лыжах.

 

 

 

 

 

 

 

Джефф родился и первые пять лет провёл в Африке. Его отец был врачом и весьма смелым человеком. Первым приключением для маленького Уилсона был побег из Уганды на маленьком частном самолете. Еще в молодости Джефф брался за дерзкие приключенческие проекты. Например, попытался доехать из Южной Африки до Лондона на велосипеде (доехал до Судана).

 

Поселившись в Австралии, Уилсон выучился на ветеринара и был весьма успешен в бизнесе. Однако в душе всегда стремился к тому, чтобы стать путешественником. 11 лет тому назад решился и изменил свою жизнь. Теперь его бизнес работает автономно, а Джефф тренируется, готовит снаряжение, общается со спонсорами и читает лекции.

 

Первым рекордом для Уилсона стало автономное пересечение Сахары с помощью кайта в 2011 году. В 2014 году Джефф прошел по Антарктиде 3428 километров за 53 дня. А в 2017-м с рекордным временем пересек Гренландию: 2160 километров за 18 дней.

 

 

 

В 2016-м году Уилсон уже пытался выйти на рекорд в 5800 км в Антарктиде. Но тогда не сложилось. И вот новая попытка.

 

 

Предложенный Уилсоном маршрут

 

 

 

Вспоминая Лейлу Албогачиеву. Самая высокая мечта — высота...

Статья Самая высокая мечта — высота... Источник Точную дату ее гибели не знает никто. Известная ингушская альпинистка, Лейла Албогачиева 17 сентября 2014 года не вышла на связь, когда в 13-й раз штурмовала Эльбрус. Однако об ее ... читать больше

Статья Самая высокая мечта — высота... Источник

Точную дату ее гибели не знает никто. Известная ингушская альпинистка, Лейла Албогачиева 17 сентября 2014 года не вышла на связь, когда в 13-й раз штурмовала Эльбрус. Однако об ее пропаже стало известно только 21 сентября! Тогда же началась и поисковая операция. Через сутки нашли ее снаряжение и личные вещи.

Саму Лейлу увидели только 3 октября — в последний день поисковоспасательной операции. Спускавшиеся на равнину спасатели заметили ее тело в расщелине на глубине 150 метров. Это произошло в 200 метрах от места, где ранее были обнаружены ее вещи.

Чуда, о котором молили все, кто знал Лейлу, кто преклонялся перед ее отвагой и упорством, все, кто верил, что она обязательно даст о себе знать, не произошло. Но те, кто был с ней на восхождении, уверены: ее не забудут. Ведь эта женщина обладала мужеством, которого не хватает многим мужчинам. Лейла Албогачиева — единственная россиянка, дважды покорившая Эверест. И, возможно, первая и единственная горянка, которая заставила мир узнать о крохотной Ингушетии и поднять ее флаг на самую впечатляющую вершину мира.

Лейла Албогачиева

 

Когда горы были большими

Я встретилась с ней однажды в Приэльбрусье, в редакции газеты «Эльбрусские новости». Она была там с балкарскими альпинистами и спасателями. Я поразилась ее телосложению — маленькая, хрупкая, словно невесомая. На фото она выглядит иначе, громоздкое альпинистское снаряжение добавляет объема и основательности. А в жизни — воробушек. Она похвалила проект «Наши лица», посвященный Ингушетии, и посетовала, что ее фотография там не самая удачная.

Лейла всегда была на своей волне — восхождения, маршруты, карты гор. Все мы — сегодня и сейчас, а она — далеко, над землей, в заоблачных высотах. О чем бы ни заходила речь, она переводила тему на возможность подняться. Искренне не понимая, зачем мы тратим время на разговоры о политике, ценах, на анекдоты, как нам это может быть интересно? С места в карьер поворачивала разговор на то, как организовать восхождение, например, на Эверест с самой опасной стороны, и какой повод для этого выбрать. «Учительница русского языка и литературы из Ингушетии», — эта фраза рядом с ее именем войдет в Википедию. Она родилась в 1968 году в селе Али-Юрт Назрановского района Ингушетии. В семье — семеро детей: четыре сестры и три брата. Лейла была самым младшим ребенком, самой озорной, непоседливой, а потому часто чумазой. Сейчас осталось три сестры и два брата.

Лейла с мамой

С отличием она окончила филологический факультет Чечено-Ингушского государственного университета им. Л.Н. Толстого. Вернулась в родное село, где в местной восьмилетней школе преподавала русский язык и литературу. В 1998 году в возрасте 30 лет совершила свое первое восхождение на Эльбрус в составе группы альпинистов из Карачаево-Черкесии и с той поры серьезно занялась альпинизмом.

Директор гимназии села Али-Юрт Лиза Бацаева, которая была учительницей Лейлы, а потом и коллегой, вспоминала в одном из интервью, как переживала мама девушки. «Лучше бы детей рожала, чем рюкзаки по горам таскать», — вот о чем судачили селянки, глядя на неуемную скалолазку. Четыре старшие сестры Лейлы вышли замуж, братья также создали семьи. «Конечно, мы с ней пересекались, но она все время куда-то бежала. Кивнет головой и дальше побежит. Всегда в своих мыслях пребывала. Честно говоря, я и с женихами ее ни разу не видела. Целыми днями пропадала либо на работе, либо за изучением этих самых гор, маршруты себе прокладывала, книги об Эвересте читала. Казалось, в жизни ее больше ничего не интересовало», — рассказывала Лиза Бацаева. Горы были для нее вечной темой. Это правда! В интервью «Советскому спорту» после покорения Эвереста она призналась: «Еще когда я была маленькая, смотрела на вершины и думала: неужели я там никогда не окажусь, неужели мне просто остается смотреть на них? Мне было года четыре, и я даже не знала, что такое альпинизм, а желание им заниматься уже было, получается».

На спор!

Получается, было! Кажется, что присказка — «горы свернет» — это в самую точку о ней. Ходит легенда об ее первом восхождении. В 1998-м летом она, как и многие педагоги, работала воспитателем в оздоровительном лагере в Карачаево-Черкесии. Услышала разговор иностранцев между собой о том, как тяжело подниматься на Эльбрус: чуть ли не две недели длится подъем. Она засмеялась, дала свой комментарий: «Вот ерунда!»

Парни огрызнулись: «Посмотрели бы, как ты поднялась!» И она в чем была — в спортивном костюме и кроссовках — рванула. Именно тогда она нагнала группу на лошадях и прибилась к ней. Она отважно соврала тогда Абдул- Халиму Ольмезову, что прошла акклиматизацию. Ничего подобного не было... Вернулась совершенно мокрая, измотанная, грязная и... счастливая. Спор у испанцев выигран! Абдул-Халим Ольмезов, альпинист, президент Федерации альпинизма Кабардино-Балкарии, дважды в своей карьере побывавший на высочайшей вершине мира Эвересте, сидит рядом со мной и рассказывает, что видел лично. А он стал очевидцем первого восхождения Лейлы.

«Начинала она со мной, — говорит он. — 16 августа 1998 года проходила первая Карачаево-Балкарская конная экспедиция на Эльбрус. Ее цель — привлечь внимание к проблеме реабилитации карачаевской породы лошадей. Ко мне как к руководителю восхождения обратился Борис Бегеулов, возглавлявший карачаевскую группу. Сказал, что есть хорошая девочка, ингушка, просится с нами на Эльбрус. Посмотрел, спросил, насколько готова. Она сказала, что прошла акклиматизацию в скалах Пастухова. Они расположены на высоте 4 700 метров. На них поднимаются перед восхождением на Эльбрус. И мы ее взяли. Так она вместе с нами впервые взошла на Западную вершину. Конечно, наблюдал за ней. Она хорошо себя чувствовала. Вообще было впечатление, что обладала отменным здоровьем, очень хорошо ходила. Она радовалась, потом много писала. Но ни тогда, ни впоследствии она не прошла альпинистских лагерей. Не было технической подготовки. Разряды просто так не дают — нужна техника. У нее не было ее».

 

Горянка на вершине мира

Она с первого восхождения отдала горам сердце, и ей казалось, что этого достаточно. Казалось, что они приняли ее. И взаимность длилась 16 лет: она видела СВОИ покоренные вершины, верила, что они-то ее не подведут. Верила и поднималась снова...

Сам Ольмезов готовился к восхождению на Эверест почти четверть века. В 1985 году, в 28 лет, он впервые взошел на Эльбрус. Без подготовки, за три часа. После первого же восхождения начал работать в Эльбрусском поисково-спасательном отряде МЧС РФ. Он признается, что жил в «абсолютно спортивном режиме» и грезил покорением Эвереста. Мечта сбылась в мае 2009 года. Он взошел со стороны Непала.

Эверест расположен на границе Непала и Тибета. Стандартным считается маршрут с тибетской стороны. Со стороны Непала, пережившего недавно сильнейшее землетрясение, альпинистов ждет цепь испытаний. Путь здесь длиннее, чем «тибетский», да и труднее. Высокая лавиноопасность. «Один ледник Кхумбу чего стоит, — вспоминал Абдул-Халим Ольмезов. — Ты, как муравей, ползешь между трещин, а сверху над тобой льды, которые рушатся и убивают. При мне убило шерпа (проводника) австрийской группы».

Крайняя справа Лейла, а рядом сестра Макка

Альпинист взошел на Эверест, где развернул, в том числе, и ингушский флаг. А по прибытии на родину вручил его главе Ингушетии с напутствием, чтобы в следующий раз такого успеха добились ингушские альпинисты. И накануне 20-летия республики в 2012 году был запланирован проект «Ингушетия на высоте», в рамках которого обсуждалась возможность восхождения на высочайшие вершины местных спортсменов. Руководство республики выделило средства для восхождения сначала на Килиманджаро (Африка, 5 895 м), затем Аконкагуа (Латинская Америка, 6 962 м), а затем Эверест (8 848 м) с северной стороны Тибета. «В группу был приглашен и легендарный балкарский альпинист Азнор Хаджиев (кстати, 44 раза поднимавшийся на Эльбрус). В группе было восемь человек, потом осталось семь (брат господина Евкурова Юсуп заболел и отказался от подъема)», — рассказал Азнор.

Первое восхождение совершили 23 февраля. Поднялись все семь человек, а на сам Эверест 20 мая из всей группы поднялись только трое, среди них Азнор Хаджиев и Лейла. Она — единственная женщина в мужской компании. Через год, в мае 2013 года, она снова идет на Эверест, но уже в одиночку и на этот раз со стороны Непала. С собой Лейла взяла Олимпийский флаг Сочи-2014, который перед отъездом ей вручили в Олимпийском комитете Москвы. Так она стала первой российской альпинисткой, покорившей Эверест с северной и с южной стороны.

«Мне говорили, что лучше подниматься с севера. Я спросила: „Зачем? Я сделаю так, чтобы могли сказать, что Эверест наш и с Тибета, и с Непала (с севера и с юга)“. И я пошла с юга. Я хотела сделать и второе восхождение с интервалом в два дня, но мне этого не дали. Сказали, давайте быстрее спускайте эту ненормальную ингушку, пока она опять не побежала туда», — это отрывок из ее интервью после высшего «дубля». Читаю и слышу ее голос, в котором звучит улыбка озорной девчонки, уверенной, что нет таких преград, которые нельзя пройти или обойти.

Лейла с Абдул-Халимом Ольмезовым (слева) и Азнором Хаджиевым

Она честно призналась, что был момент, когда решила остановиться и даже сказала проводнику: «Финиш, дальше не идем». «А потом поняла, что если не перейду, то все те люди, кто не верил в меня, испытают радость. Собралась с духом и пошла». Вот чего боялась Лейла — обмануть себя, подвести других.

Где ее 16 лет?

«Я добуду денег, клянусь Аллахом, я это сделаю, и давай пойдем на Эверест вместе», — об этом она не раз говорила Ольмезову. " Я — мужчина, она — женщина. Никогда мы не будем в одной команде!« — объяснял мне он. Мужской шовинизм? Но ее не принимали не только по гендерному признаку. Они не считали ее профессиональной альпинисткой даже после Эвереста! Им важны были формальности. А Лейла не ездила в альпинистские лагеря. Почему? С материальной точки зрения это не очень накладно. Почему она не хотела тратить время и силы на подготовку и тренировку? Потому что для нее это был не просто спорт. Профессионалы недоумевали: зачем она истратила огромные деньги (взятые в кредит!) на портреты всех президентов мира и зачем понесла их на Эльбрус? Королю Зимбабве или Саудовской Аравии, президенту далекого Чада, может быть, глубоко безразлично их присутствие на Эльбрусе в ее руках! — предполагали мужчины, привыкшие во всем искать рациональное зерно. И они не стали бы тащить на вершину мраморную плиту с именами трех политиков — Владимира Путина, Дмитрия Медведева и Рамзана Кадырова. 42 килограмма на плечах. А она принесла и установила! «Клянусь Аллахом, я это сделаю!» — ее любимая фраза. Деньги? Если она о них и думала, то только в контексте новых восхождений. Снаряжение для альпинизма — удовольствие не из дешевых. Уходила почти вся учительская зарплата. «Зачем мне новое платье, туфли? Модные прически тоже ни к чему. Лучше накоплю деньги на новые ботинки, а то старые износились в горах», — вот так она иногда говорила. Но я знаю, что при этом она здорово переживала за появляющиеся морщинки, мечтала и о нарядах, и о достатке, и о восхождениях — как приятном досуге...

Абдул-Халим признается, что беззлобно называл ее «контуженная».

Она не обижалась, шутя рассказывала про это другим. Но на все уговоры, мол, ты не альпинистка, поднялась — иди теперь и живи своей жизнью, используй этот свой новый уровень для успехов в своей профессии — не реагировала.... Не могла остановиться. Альпинистская карьера началась в 30, и она словно хотела нагнать, как казалось ей, упущенные годы. «Золотые» 16 лет молодости отдала не поискам женского счастья, а вершинам. Словно спешила успеть сделать все, что наметила, считая, что не имеет права на привал...

Чертова дюжина

«Я никогда не говорю, что я покорю гору, я считаю, что горы меня принимают, а я их люблю. Покорить их невозможно», — так считала Лейла. Тринадцатое восхождение на Эльбрус она совершила в сентябре 2014 года. Лейла собиралась установить абсолютный мировой рекорд — совершить двусторонний полный крест: подняться со стороны Кабардино-Балкарии на Западную вершину, спуститься между двумя шапками высочайшей горы Европы, а затем подняться на Восточную вершину и спуститься уже со стороны Карачаево-Черкесии. После этого альпинистка должна была пройти весь путь в обратном направлении. Подобного не делал никто, но ведь и в течение одного года мало кто в мире дважды поднимался на Эверест. Эверест и Эльбрус — многие альпинисты стремятся занести эти точки в свой актив. Это — две «крыши» земли: одна — высочайшая точка мира, другая — первая в Европе. Если судить по категории сложности, то у Эвереста преимущество неоспоримое — пятая, высшая. У Эльбруса — вторая. Но, как говорят мои собеседники, кавказский гигант опасен еще и тяжелым микроклиматом. Давно потухший вулкан время от времени выбрасывает сероводород, славится капризной погодой, ее резкими перепадами. Здесь легко сбиться с пути и потерять ориентацию в пространстве. Говорят, что на Эльбрусе гибнет больше людей, чем на Эвересте... У Лейлы уже было 12 восхождений. И она готовилась к очередному. Контактировала с Международной Ассоциацией блогеров (МАБ). Под их эгидой и должна была пройти с портретами лидеров ведущих государств мира, чтобы установить их на вершине и на их фоне сделать фото и видеосъемку.

Уже позже было найдено специальное видеообращение Лейлы к руководителям всех стран мира с призывом остановить войны и прекратить кровопролитие на Земле: «На Украине гибнут старики, женщины, дети. Тысячи детей остались сиротами. Военные события в Сирии, Израиле, Иране... Война должна стать запрещенным видом деятельности. Об этом молятся и к этому стремятся мирные люди всей земли».

Есть информация, что она пыталась снять репортаж о восхождении для одного из центральных российских телеканалов. Но у нее не было современной и качественной аппаратуры. Итак, она дважды вместе с небольшой группой альпинистов (четыре человека) поднялась на Эльбрус. Они развернули портреты политических лидеров, начали съемку. Более трех часов на ветру и морозе. Но качество не устроило телевизионщиков. Тогда она поднялась в одиночку второй раз и долго находилась в седловине Эльбруса (7 700 м над ур. моря). Погода снова была плохой.

Толстенный капроновый шнурок, который должен быть всегда заправлен внутрь ботинка, высунулся и... зацепился за кошку второго ботинка. Получились путы! Она летела вниз 150 метров со спутанными ногами.

 

В одиночку на маршрут

Абдул-Халим Ольмезов последний раз видел ее 14 сентября 2014 года. «Мы были с космонавтом Георгием Юрчихиным. Вечером встретили Лейлу. Она сказала, что была на Эльбрусе и поднялась бы с нами еще раз, но после предыдущего подъема шла мокрая. Пошла вниз. Я был уверен, что она уехала в Ингушетию», — рассказал он. После второго спуска с ней общался Азнор. Ему она рассказала, что люди, с которыми она общалась — Ольга Ржевская и ее клиент из Израиля — обещали ей подарить заветную чудо- камеру. Она призналась, что очень хочет поехать в Ингушетию, отдохнуть недельку, а потом вернуться и все-таки снять сюжет с портретами «за мир во всем мире». Азнор согласился: ей обязательно нужно отдохнуть. Итак, альпинисты и спасатели были уверены, что она уехала в Ингушетию. Но она идет на третье восхождение. Вместе с Ржевской и ее клиентом. 16 сентября поднялись на Западную вершину. И там они дарят ей вожделенную камеру.

— Последний раз ее видели 17 числа на высоте 5 300 м на седловине, — позже сообщил спасатель Борис Тилов. — Уже тогда был сильный снегопад, ветер до 65 метров в секунду. Альпинисты проваливались на полметра. За седловиной зона трещин обширная и сбросы ледовые большие. Если человек упал в трещину, то мы его крайне редко находим. Тем более, все это задувается, следов нет. Эльбрус такая вершина, которая не прощает оплошностей. Да и не должен человек в одиночку в горах ходить. Опасность большая. Гипоксия. Долго человеку сложно находиться в таких условиях. Ржевская со спутником спускаются. Интересно, отдавая камеру и зная о Лейлиной одержимости сделать сюжет, они понимали, к каким последствиям это приведет? Осознавали всю степень риска? Понимали ли, что смертельно уставшая 46- летняя Лейла тут же рванет снимать неподдающийся сюжет?

А Лейла спустилась между двумя горными пиками в седловину, поднялась на Восточную вершину. На каждом этапе маршрута она включала камеру и, тяжело дыша от кислородного голодания, кратко описывала происходящее. Почему не остановилась вовремя? — АбдулХалим задумывается на мгновенье и сам же отвечает, приводя в пример альпинистку Оксану из Сочи. За плечами у нее четыре «восьмитысячника». Как-то он спросил ее, если ей станет плохо, то вовремя ли она повернет назад? Подумала и сказала: «Нет». А ведь у нее дома четырехлетний сынишка. Сейчас она едва не погибла вместе с группой, попали в землетрясение в Непале.

Потом, когда внимательно просматривали эту запись, увидели нечто странное. Лейла, стоя на восточном гребне Восточной вершины, показывала Дунгузурун, а говорила, что стоит на скалах Ленца. А ведь она знала каждую трещину, каждую щель в горе. Устала? Спасатели и альпинисты ее искали, но искали в сторону севера, а она пошла на восток! Отклонение от маршрута на 90 градусов. Причем неожиданный зигзаг она совершила в абсолютно нормальную погоду. Погода снова испортилась потом. После ее падения.

Сомнительные благодетели

Абдул-Халим и Азнор помогали Лейле во всем. Например, находили варианты для проживания в том же Приэльбрусье. Да, они не изменили отношение к ее задумкам, считая их странноватыми. Однако признались, что иногда им казалось, что ее подначивали «люди снизу», которые говорили ей: «Давай, давай, все выше и выше». И после этого ты сможешь открывать любую дверь с ноги. «Тебе никто ни в чем не сможет отказать, появятся возможности», — нашептывали они.

Господи, как же она мечтала о таких же безграничных возможностях, что и виды, которые открывались перед ней на вершинах гор!

В последние годы Лейла нигде не работала. Жила от проекта к проекту. Делала попытку открыть школу альпинизма и туризма. Не получилось... Мне совершенно неясно, почему для нее, ингушки, прославившей республику, поднявшей ее на невиданную высоту, горе-правители не могли найти вариант трудоустройства и тем самым дать возможность хотя бы не думать о хлебе насущном? Ведь эта практика распространена повсеместно, во всех профессиональных видах спорта. Почему нельзя было трудоустроить Лейлу, например, в МЧС, которое она бы восславляла повсеместно?

После Эвереста ей подарили квартиру и машину. Но чтобы заправить авто, Лейла постоянно обращалась к маме-пенсионерке. И на покупку фотоаппарата деньги тоже дала мама, сколько смогла — 10 тысяч рублей. Стоит ли удивляться, что телевизионщиков не устроило качество съемки! А на последний проект Лейла взяла кредит в банке.

О чем мечтала Лейла, залезая в долги, пряча страх и шагая в расщелины? Что согревало ее на вершинах мира, где даже в июле средняя температура не поднимается выше точки замерзания? «У нас когда-нибудь все будет! Мы откроем свое кафе или магазинчик», — не раз слышали от нее близкие. Она находила «благодетелей» и начинала готовиться к подъему. При этом очень переживала. Ее грызло чувство ответственности перед теми, кто внизу ждал от нее ярких пиар-ходов в чужую пользу. Ей, с огромным трудом, добывающей деньги на альпинизм, казалось, что за нее выкладывают целое состояние. Невдомек, видимо, было ей, бессребренице, прикинуть, что ровно такие же суммы, если не больше, спонсоры отдавали за прихоть любовницы или приватный ужин на двоих...

Ее «благодетели» обычно отделывались одноразовыми подачками. Редко кто повторно финансировал ее затеи. Они ведь хотели при этом «отжать» свои вложения по полной — получить весь мир на ладони! Во времена нашего знакомства спрашивала, не посоветуем ли кого-то из состоятельных людей, готовых обсудить оригинальный ход пиаркампании для себя и страны. Она была сама себе продюсер, хотя, повторюсь, этим вопросом должны были озадачиться руководители республики и на своем уровне найти и предложить этой маленькой женщине сильную опору.

Эльбрус отдал

Как-то Сергея Бершова, заслуженного мастера спорта, самого яркого и именитого представителя харьковской школы альпинизма, спросили: какой альпинист лучше? «Который дольше живет», — ответил он. Лейлу нашли, когда со скалы выдуло снег, сильный ветер сдул его с тела. На 13-й день. У ингушей это — сакральное число. На фото Эльбруса мне показали место, где она лежала... Если бы она улетела в Ачкерякольский лавовый поток, который находится чуть в стороне, тогда шансы найти ее были бы нулевые. Но Эльбрус сжалился — отдал ее.

Лейла и Хусейн

...Мы сидели в кафе Абдул-Халима «Купол» в Терсколе втроем: я, он и легендарный балкарский альпинист Азнор Хаджиев. Рассматривали фотографии, смотрели последние видеозаписи, которые сделала Лейла, и меня не покидало чувство, что от нас ускользает что-то крайне важное. Жизненно важное для нее и для нас. Я расспрашивала снова и снова. Азнор и Абдул-Халим опять говорили о слабой технике. Азнор вспомнил, как она не понимала, что делать с веревками, как однажды чуть не погибла из-за стеснительности на Эвересте. «Давай не стесняйся, цепляйся за веревку и сходи в туалет», — скомандовал он и через мгновенье вдруг почувствовал, что веревка натянулась. Лейла сорвалась. Это было предупреждение? Знак? Надо знать вайнашек. Во время депортации многие из девушек умирали от разрыва мочевого пузыря, но не могли заставить себя при всех справить естественную нужду. Это — генетически заложенная стыдливость, желание уйти подальше...

96 часов молчания

Альпинисты сказали, что они никогда бы не пошли в горы в одиночку. СТОП! Тогда почему не отреагировали никак на то, что она ушла одна??? Почему ее не искали четверо суток? Ржевская, снабдившая Лейлу камерой, может, и не смогла повлиять на ее решение идти в одиночку. Это я допускаю. Но не укладывается в голове другое — как она могла, спустившись, НИКОМУ НЕ СКАЗАТЬ, ЧТО ЛЕЙЛА УШЛА ОДНА? Вот что меня жгло. И глядя собеседникам в глаза, я полушепотом от кома в горле спросила: знали ли они, что она рванула одна? «Нет!» — ответили они. Я выдохнула. Но ведь Лейла могла рассчитывать, что ребята, узнав новости от Ржевской, пойдут за ней. Помогут с портретами, съемками. Постоят рядом. Спасут.

А что же Ржевская? По ее словам, Лейла должна была связаться с ней 18 сентября с северной стороны после спуска. Но там... плохая связь! И Ржевская молчи? Тревогу поднимает Ирина — другая альпинистка, случайно узнав о том, что Лейла вне связи. Ольмезов, к которому пришла Ржевская, в шоке: он был уверен, что Лейла в Ингушетии, отдыхает перед двойным крестом (петлей). Так появляется заявление об исчезновении Лейлы Албогачиевой, и начинается поисково-спасательная операция. Кстати, Ржевская совершила восхождение в альпинистских ботинках, которые ей одолжила Лейла. У этой дамы так и не хватило духу лично вернуть их семье. Как не хватило, видимо, совести выразить соболезнование близким.

Есть еще одна странная деталь. Лейла, поднимаясь с Ржевской, не сделала отметку о своем маршруте в МЧС. Подобное недопустимо для профессионального альпиниста. Почему? Не собиралась делать петлю? Решение возникло спонтанно, когда ей сунули в руки вожделенную камеру gopro?

Почему в кадре она выглядит, как потерявшая чувство реальности? Только усталость или кто-то «помог»? Может, дали что-то выпить? Ответа нет — вскрытия тела не было! Родственники запретили ее трогать. Говорят, ночью, когда ее привезли в Али-Юрт, следом приехало огромное количество машин. Они сопровождали ее тело, люди отказывались верить, что она могла погибнуть так нелепо. Это было всеобщее состояние шока.

Мы снова рассматриваем фотографии, и Азнор останавливается на одной. На ней крупный план ее ботинок. Меня дрожь пробирает: толстенный капроновый шнурок, который должен быть всегда заправлен внутрь ботинка, высунулся и... зацепился за кошку второго ботинка. Получились путы! Она летела вниз 150 метров со спутанными ногами. В стороне валялся спальный мешок. Азнор предполагает, что она захотела отдохнуть, вытащила спальник (в нем можно спать при минус 40 градусов), но его начало кидать ветром. Она попыталась поймать и зацепилась кошками — потеряла равновесие и ...? Вспомнились легендарные «А зори здесь тихие». Лиза Бричкина утонула в болоте — уставшая, торопилась и тоже сделала роковой шаг в сторону.

Лейла на вершине

Гид Евгений Куртин считает, что Лейла отклонилась от маршрута из-за непогоды.

— Она хотела установить мировой рекорд — сделать так называемый «двойной крест», но сильный снегопад и ветер повлияли на осуществление ее мечты, — говорит Куртин, не раз восходивший вместе с Лейлой на Эльбрус. — У меня такое впечатление, что она решила отдохнуть, возможно, отойти по нужде, поэтому и сняла комбинезон. Наиболее вероятная причина — поскользнулась. Там очень крутые склоны, натечный лед. А рядом кратер — практически 200 метров вертикальной стены... У Лейлы была сломана нога, разбиты голова и лицо. Ей было очень одиноко, страшно и больно...

Гибель Лейлы — это предельно болезненный вопрос для ребят. Они в чем-то могли не понимать ее, ругать, иногда посмеиваться, называя контуженной, но относились к ней, как к сестре. Советовали остановиться, заняться устройством личной жизни. Она ведь так и не вышла замуж. Восприятие мира осталось максималистским, как у девушки. По безупречности поведения она была ингушка в чистом виде. «Ни одного лишнего движения, взгляда, слова», — говорили мои собеседники. И я видела, как снова и снова их мучает чувство потери. Невосполнимой, пронзительно болезненной. Их тоже гложет — не смогли уберечь! Нет незаменимых? Но есть незабываемые. Мир альпинистов — это совершенно особое пространство, где песни Высоцкого никогда не станут прошлым и не выйдут из моды, где на политику, мелкие склоки, тщеславие, светские тусовки, материальные блага смотрят с космической высоты — с высоты Эвереста. Смотрят и видят все ничтожество тех, кто пытается прикрыть свое физическое и нравственное ничтожество материальной выгодой.

Один известный альпинист рассказывал про неписаные правила поведения на высоте. Их трудно понять и тем более принять обычному человеку. «Если человек не может идти сам на высоте выше 8 тысяч, то бесполезно его спасать. Правильнее бросить. Человек еще живой, он тебе что-то говорит, но идти не может. Нужно его оставить, иначе, помимо него, еще кто-то погибнет», — сказал он. В одно из восхождений на Эльбрус Лейла увидела пожилого человека, русского любителя, который настолько выбился из сил, что не мог стоять. «Вам плохо?» — нагнулась она. Тот замахал руками — не останавливайтесь, чем вы мне поможете? Лейла тащила и его, и вещи. Не бросила. Спасла. Быть может, верила, что однажды найдется и помощник для нее.

Она привносила в этот по своему прагматично-жесткий мир свою наивную упертость. Она сделала то, чего не делал никто в мире. Она уникальна. И такой останется навсегда. И, уверена, она имела право быть любой. Быть собой. Не потому, что другие роли заняты, а потому что ей судьба отдала одну единственную — не формат, который раздражает манипуляторов и завистников, потому как никогда не станет с ними в один ряд. Воинствующая серость иногда видит в таких прямую угрозу, а иногда они пугают ее своей яркостью и непредсказуемостью. И мне не хватает ее, как близкого по духу. И я теперь не могу без слез смотреть на небо над Эльбрусом.

Генрих Боровик после гибели Артема Боровика написал: " Он любил людей и был романтиком, и он упал, как звезда. И если бы кто-то загадал желание, то оно бы исполнилось«. Лейла была романтиком, обожавшим горы. Они забрали ее, наказав нас всех: мы не сумели найти достойное применение этому изумительному самородку...

 

В одной связке

... Я приехала в гости к сестре Лейлы Макке, которая старше ее на два года. Мама их называла «подружками». Они были очень близки. Очень. Вместе учились в Грозном. Лейла обожала Макку, пыталась ей подражать. 15 сентября с вершины пришло сообщение от Лейлы: «Макка, я на высоте». А накануне она звонила Макке и признавалась:

— Макка, я вчера поднялась, и мне было плохо. — Приезжай домой! — сказала сестра. — Я тринадцатый раз поднялась на Эльбрус. В воскресенье приеду, — пообещала она.

Макка вспоминает, как Лейла обожала сидеть у нее на кухне и смотреть, как сестра готовит. Но еще чаще, приходя, могла скомандовать: «Так, одевайся, едем!» И они начинали путешествовать — то Нальчик, то Владикавказ, то горы. Обе «подружки-сестры» очень легки на подъем. В 2010 году Лейла потащила Макку, мать пятерых детей, и ее мужа Хусейна с собой на Эльбрус. Восхождение было приурочено к годовщине образования республики. «Я обвяжу тебя веревкой и затащу на себе, если тебе будет трудно», — пообещала ей Лейла.

На две недели Макка оставила в гостинице своих детей под присмотром балкарской знакомой, а сама пошла в горы. Испытала все прелести восхождения. Оказалось, что снега в горах нет — ее лицо обдирали льдинки, которые валились и валились с небес. Хотелось упасть и не вставать, но ее тащила Лейла. Поднявшись на вершину, она испытала ужас — небо оказалось рядом. Она попросила Лейлу вызвать спасателей, чтобы ее сняли.

За восхождение она потеряла 14 кг. Была поражена отвагой и выносли востью Лейлы. «Я подумала тогда, что за миллион долларов не согласилась бы повторить подобное», — приналась она.

В том памятном восхождении блестящие альпинистские качества продемонстрировал Хусейн. Позже Лейла пыталась несколько раз его записывать в команду. Но Хусейн — чеченец по национальности, и ингушский правитель спрашивал: зачем твоя сестра выходила замуж за чеченца? Весьма показательный факт: Хусейн Гелагаев был единственным в группе, кто в 2010-м остался ненагражденным после восхождения на Эльбрус.

Зачем сестры в связке покоряли Эльбрус? Хотели и себя проверить, и показать силу воли ингушских женщин. Макка вспоминает, что иностранцы, которые сначала недоумевали — как, разве у ингушей есть альпинисты? — потом стали свидетелями их подъема и бросились целовать им руки. Я ловлю себя на мысли, что, словно пленку, хочу отмотать время назад и отыскать другие варианты развития событий. Если бы Хусейн по надуманному поводу не оказался в заключении, то Лейла бы не оказалась одна на Эльбрусе. Даже если бы эта упрямица сбежала одна, то он отыскал бы ее, считает Макка. «Лейла говорила, что лучший альпинист, которого она знает — это Хусейн. И спрашивала у меня: «Где ты такого замечательного нашла?», — вспоминает Макка. Макка вспоминает, что ночью 15-го сентября резко проснулась. Ей приснился страшный сон, а после уже казалось, что он не заканчивается — начались страшные дни. Поклявшись водой и хлебом, она рассказывала о тех окаянных часах ожидания. Молилась и просила Всевышнего: «Если жива, то пусть приснится мне». И Лейла приснилась. Она лежала и просила: «Приди на восточный, Макка, не ходи на север». Приподнялась и сказала тихо: «Макка, помоги, мне холодно, принеси кофту»... По правой стороне лица стекала кровь. Макка утверждает, что Лейла была жива еще два дня после падения. Она омывала ее, заледеневшую, перед похоронами. Лейла пыталась удержаться, когда падала. Пальцы были стерты до кости на обеих руках. Лицом она упала на камень, правый глаз стал черным, правая нога сломана. Макку поразили слезы, которые застыли льдинками в уголках родных глаз. Она плакала от бессилия — одинокая, оступившаяся, отчаявшаяся.

«Я постоянно вижу вещие сны: вижу все, что со мной будет», — однажды призналась Лейла журналистам. Как знать, может быть, раньше всех она знала и об этой мертвой петле? О чем же думала в последние часы? Может быть, вспоминала покоренный Эверест, мысленно прощалась с родными, но ждала и верила, что все-таки найдут и успеют спасти... Горы были ее отдушиной и самой сильной привязанностью. Ей с лихвой хватало горестей на равнине. Мало кто помнит, что Лейла была в списке факелоносцев Сочинского Олимпийского огня, и именно ей должно было быть доверено зажечь его на смотровой башне в Магасе. Да и кому, как не ей?! Ведь это она — первая россиянка-альпинистка на Эвересте! Но правитель изрек: «Женщина должна знать свое место», и право зажечь Олимпийский огонь отдали мужчине, пусть и олимпийскому чемпиону.

Альпинисты, которые нашли вещи Лейлы

Лейла тогда не могла три дня подняться с постели — рыдала от горечи. Для нее это было так важно, так знаково. Макка видит Лейлу в своих снах. Вот и совсем недавно приснилось, как она по привычке сидит у нее на кухне и спрашивает: «Президент меня не включил? Неужели? Ну, ничего!» Закрыла себя белой пеленой и исчезла.

Безумству храбрых...

В январе этого года на Эльбрусе, на высоте 4 200 метров, именуемой «Приют-11», была установлена памятная стела Лейле Албогачиевой. Автором идеи увековечить ее память стал ингушский альпинист Ахмед Точиев.

Макка знает о желании людей открыть музей памяти той, что прославила и Ингушетию, и Россию. Я считаю (и сказала об этом Макке), что музей должен быть организован в доме именно у нее. Здесь любила бывать Лейла, там ее понимали и ждали, там хранят, как бесценное сокровище, её личные вещи. Здесь постоянно вспоминают ее, кажется, что её душа гостит здесь очень часто... Вот что написала Макка в своем письме Кадырову:

«Я исполняю желание своей сестры — прославленной альпинистки Лейлы Албогачиевой. Она была скромным человеком. Заставить Лейлу сделать что-то помимо ее воли было невозможно. Она мечтала взойти на самые высокие вершины всех континентов, чтобы помолиться Аллаху за мир и счастье на Кавказе и показать с вершин портреты людей, которых считала самыми достойными, чтобы горы увидели их лица — такой символичный салам-моаршал от наших гор и наших народов. ...Сегодня ее нет, но остались ее рекорды, любовь к Родине».

Место гибели Лейлы Албогачиевой помечено крестиком

Макка такая же сильная, как Лейла, подумала я. Но вдруг губы её затряслись , глаза наполнились слезами и она прошептала срывающимся голосом: «Я очень скучаю по ней».

Сократ сказал: «Я собираюсь посвятить оставшуюся жизнь выяснению только одного вопроса: почему люди, зная, как должно поступать верно, поступают все же неверно». Наверное, еще долго альпинисты будут строить предположения о том, где и как ошиблась Лейла Албогачиева. В любом случае, она заплатила за все и за всех, кто хотел трепетать на вершине мира, опьяненный славой и успехом. Иногда мне кажется, что после стольких скитаний ее душа нашла покой. А на фотографии и видеозаписи остановилось время, и Лейла там сильная, заводная, живая...

Благодарим Абдул-Халима Ольмезова и Азнора Хаджиева за предоставленные фотографии

Сегодня открытие выставки фотографий из поездок и экспедиций Валерия Розова

 Приглашаем Вас 09.11.2019 в ДК Зеленоград на выставку фотографий из поездок и экспедиций Валерия Розова, многие из которых будут представлены впервые. Открытие выставки 09.11.2019 в 17:00. Также, в рамках выставки, будет показан фильм ... читать больше

 Приглашаем Вас 09.11.2019 в ДК Зеленоград на выставку фотографий из поездок и экспедиций Валерия Розова, многие из которых будут представлены впервые.

Открытие выставки 09.11.2019 в 17:00.

Также, в рамках выставки, будет показан фильм "Человек, который умел летать" (09.11.2019 в 18:00).

 

 

 

 

Выставка продлится до 05.12.2019.

Вход свободный!

Ждем всех!

Адрес: КЦ Зеленоград, Центральная площадь, 1

 

 

 

"Любовь, растворенная в воздухе". Смотрите фильм о Владимире Башкирове на YouTube

Фильм о судьбе легендарного альпиниста Владимира Башкирова теперь на YouTube - канале - BASK! Сейчас Владимира Башкирова хорошо помнят как выдающегося спортсмена. Но это была только одна сторона его жизни. Он был гениальным математиком, ... читать больше

Фильм о судьбе легендарного альпиниста Владимира Башкирова теперь на YouTube - канале - BASK! Сейчас Владимира Башкирова хорошо помнят как выдающегося спортсмена. Но это была только одна сторона его жизни. Он был гениальным математиком, работал в РКК "Энергия" и занимался сложнейшими расчётами для космической станции "Мир". Его выкладки сильно пригодились в XXI веке, когда станцию нужно было безопасно увести с орбиты и затопить. Он был мечтателем и ценителем красоты - о таком человеке хочется рассказать как можно большему числу людей.

 

 

1 декабря 2017 года состоялся премьерный показ фильма в киноконцертном зале "Космос". Сейчас все любители гор, истории альпинизма и не только получат возможность посмотреть фильм.

 

Наталья Маханько (режиссёр) о непростой судьбе фильма:

"Я познакомилась с Леонидом Мачем за несколько лет до работы над фильмом, когда Леониду понадобился монтажер для работы над коротким видео о восхождении на Музтаг-Тауэр "1956 + 56 = THINK TWICE". Это был очень интересный проект, фильм вышел на трёх языках: русском, французском и английском. А потом Леонид позвонил мне спустя несколько лет с предложением сотрудничества − тогда я уже была мамой шестимесячного сынишки и долго взвешивала свои возможности, думала, хватит ли у меня сил и времени. Но Леонид умел заинтересовывать! О Владимире Башкирове я ничего не знала и честно сказала ему об этом. Сказать, что он был удивлен этому факту, значит, ничего не сказать. Уже начав работу над фильмом, я поняла насколько это действительно уникальная личность.

 

Наша работа с Леонидом строилась следующим образом: утром он приезжал ко мне и за чаем рассказывал всё, что знает о восхождениях Владимира. Затем мы рассматривали фотографии и записывали кое-какие идеи. На тот момент все горы были для меня похожи, но Леонид был очень скрупулёзен в мелочах. Помню, что когда мы обсуждали эпизод о Хан-Тенгри, он показал несколько снимков − как склон выглядел в те далекие годы и сейчас. Поэтому когда я искала в Красногорском архиве кадры различных вершин, я старалась найти изображения тех лет, чтобы максимально точно создать визуальную часть фильма.

 

Совмещать работу и роль мамы было непросто, так как Леонид приходил часто, а Миша во время наших встреч ползал везде, где только можно, не всегда позволяя поработать. Спасал рюкзак Леонида с большим количеством застежек, которые увлекали сына на долгие часы. Так как Леонид стал нашим частым гостем, мы даже повесили на дверях табличку − "Открывай осторожно, ползёт Миша!".

 

Рабочий процесс мы разделили следующим образом: Леонид должен был проводить сьемки, а я занималась сценарием и монтажом. Одна из таких съемок должна была проходить в Гималаях, где Леонид должен был снять интервью Натальи Башкировой и Сергея Михайлова. А я тем временем, к его возвращению, должна была собрать пролог фильма.

 

Время шло, приближалась дата возвращения Леонида, но он не звонил, телефон его был недоступен, и я предположила, что, наверное, из-за недосыпа, я перепутала месяц возвращения, ведь в горы ходят надолго. Время шло, но Леонид так и не выходил на связь. Я позвонила его жене и узнала, что в горах с Леонидом случилось несчастье, что сейчас он находится в больнице в тяжелом состоянии и шансов на выздоровление очень мало.

 

Через несколько дней Леонида не стало.

 

Это была очень непростая ситуация. Кино − это ребенок, и у Леонида было понимание того, каким он должен появиться. К сожалению, не все идеи и мысли были к отъезду в горы переложены на бумагу. Я понимала, что мой ребёнок будет совершенно другим. У меня был до этого небольшой опыт работы в соавторстве, но там был режиссёр, с которым мы могли обсудить различные эпизоды, а с Леонидом это сделать уже было невозможно. После паузы в месяц я приняла решение довести проект Леонида до конца.

 

Мы с оператором, Анной Ованесовой, пересняли интервью с Натальей Башкировой, но в фильме осталось немало эпизодов, которые сняты в точности, как хотел Леонид. Например, съёмки тренировок в Царицыно очень ему нравились, если смотреть на хроникальные фотографии, то на одной из них − сам Леня тренируется в скалолазании на стене.

 

 

 

 

Премьера состоялась в концертном зале гостиницы Космос в зале на 1000 человек. И зал был полным.

 

Владимир Башкиров написал программу спуска космической станции "МИР", которой воспользовались спустя многие годы, когда его уже не было с нами. Так Леонид заложил начало истории фильма, который предстал перед зрителями после его ухода.

 

Фильм был показан в Москве, Иркутске, Новокузнецке, Томске, Венгрии, Италии, Хорватии."

 

Сюжет о Вечере Владимира Башкирова (1 декабря 2017 года):

 

 

 

Фильм задуман и создан при поддержке BASK, MONT, Swell (Евгений Клинецкий, Дмитрий Москалёв, Сергей и Владимир Богдановы) в память о друге и коллеге Владимире Башкирове.

 

Источник: Новости БАСК

Коллекционеры вершин. Октябрь 2019. Новые семивершиники, закрытие Пирамиды Карстенса, к Килиманджаро из Бельгии на велосипеде

Новые семивершинники: американский однофамилец украинского футболиста и дантистка из Тайланда. Пирамида Карстенса закрыта для восхождений полностью, нужно возвращаться к версии Косцюшко. Последними были там братья Груберы. Фильм Боба ... читать больше

Новые семивершинники: американский однофамилец украинского футболиста и дантистка из Тайланда. Пирамида Карстенса закрыта для восхождений полностью, нужно возвращаться к версии Косцюшко. Последними были там братья Груберы. Фильм Боба Маршалла о «Семи вершинах». Йелле Вейт доехал до Гибралтара, переплыл в Африку и вернулся домой. Немецкая семивершинница пойдет солопоход на Южный Полюс, но не там, где все ходят. Другие коллекции поляков: рекорд Анджея Марциша и достижение Каспера Текели.

 

 

 

28 июня 2019 года восхождением на Денали завершила программу «Семь вершин» тайская девушка по имени Ээм - Napassaporn "Eem" Chamnansit.   Это была её вторая попытка подняться на высочайшую вершину Северной Америки, первая сорвалась годом раньше. Тогда её команда в непогоду съела все продукты и на голодный желудок продолжать осаду вершины не стала.

 

 

 

Ээм в 2016 году стала первой женщиной Таиланда поднявшейся на Эверест. После чего приступила к программе «Семь вершин». 2017 – Килиманджаро, Эльбрус и Аконкагуа. 2018 – Карстенс и Винсон.   По специальности Доктор Напассапорн является зубным врачом.

 

*******

 

В августе восхождением на Пирамиду Карстенс завершил программу «Семь вершин» американский профессор бизнес наук Марк Милевски. Возможно, не случайно на вершине Эвереста он оказался в национальных украинских цветах…

 

 

 

 

Милевски родился и живет на Восточном побережье, в штате Коннектикут. Марк с детства привычен к активному образу жизни, родители водили его в походы, в скаутах он проходил различные курсы и получал сертификаты инструктора. Его любимым объектом была Аппалачская тропа, на её отрезках Милевски воспитывался и затем, по окончании университета, решился и прошёл её полностью. Сделал он это за 6 месяцев. Эльбрус был его первой из «Семи вершин» в 2007 году. Затем – Килиманджаро, а в 2009 году Марк сходил на Денали и Аконкагуа. Для того чтобы попасть на Эверест пришлось потрудиться и собрать необходимые средства удалось только к 2016 году. Потом еще усилия – и собраны средства для Винсона, куда он поднялся в начале этого года.

 

 

 

 

Август был весьма насыщенным в плане восхождений на Карстенс. Так наши друзья из компании

Adventure Indonesia провели к вершине 4 группы, всего 18 клиентов. Наш любимый гид Покси при этом поднялся на Карстенс в 102-й раз. Однако в начале сентября политическая ситуация Западной части острова Новая Гвинея резко осложнилась. Это официально – провинция Индонезии под названием Ириан Джая. Населена она этнически несхожими с индонезийцами племенами папуасов. И там дано идёт вялотекущая партизанская война. Существует Фронт освобождения, который пользуется определенным авторитетом у простых людей. Но по большей степени партизан просто боятся.

 

 

 

Последние годы восхождения Клуба 7 Вершин на Пирамиду Карстенса совершались с заброской в базовый лагерь на вертолёте. Привычный ранее «весёлый» путь через джунгли был закрыт. Мы на своём примере испытали опасность, исходящую от партизан. Практически подвергшись вооруженному ограблению. Но сейчас и вертолетный вариант запрещен. С начала сентября в различных стычках, разгонах протеста и просто в результате убийств погибли по данным прессы 26 человек. Совсем недавно партизаны расстреляли двух мотоциклистов в хорошо известном нам селении Илага. До этого была убита группа дорожных рабочих в другом исходном пункте Тимике.

 

 

 

Новый президент Индонезии заявил о намерении вести переговоры с мятежниками, но оптимизма никто не проявляет. Австралия, под протекторатом которой находится восточная часть острова – государство Папуа Новая Гвинея в довольно жесткой форме предупредило власти Индонезии о нежелательности чисто военного решения проблемы. Не хватало только конфликта между большими государствами!

 

Последняя группа, которой удалось достичь вершины Пирамиды Карстенса, сделала это 1 октября. В её составе было 4 человека, в том числе южнотирольцы братья Груберы, довольно известные альпинисты. 46-летний старший брат Николаус («Кукус») имеет в своем активе три успешных восхождения на восьмитысячники, в том числе на К2. И лыжный спуск с Гашербрума-2. Еще он известен как любитель ходить по горам босяком и голый.

 

 

Вероятно, он планировал босую прогулку по джунглям к подножью Пирамиды Карстенса. Однако в Тимике гостям сообщили принеприятнейшее известие – путь лесом закрыт. Впрочем, после них стало еще хуже. А пока команда удачно слетала вертолетом и сходила на гору. Далее запрет стал общим.

 

 

 

 

*******

 

Новое обобщающее видео

 

Команда американских военных летчиков осуществляла проект «Семь вершин» с 2005 по 2013 год. Главным организатором и лидером команды был Роб Маршалл (Air Force Lt. Col. Rob Marshall).

 

Со временем у Роба нашлось время, чтобы сделать финальное видео:

 

 

 

 

*******

 

Бельгиец Йелле Вейт продолжает неспешно осуществлять свой проект «на всю жизнь». Напомним, что уже 6 лет назад, еще при Януковиче, он ехал на велосипеде через Украину, чтобы взойти на Эльбрус. Это была его первая из семи вершин, взойти на все он собирается на все без использования механических средств передвижения.

 

 

 

За эти годы бельгиец проехал через казахские степи, Тянь-Шань и Тибет к Эвересту, где его ждал «облом», в смысле закрытия горы из-за землетрясения. Затем вернулся через год – взошел, проехал на велосипеде до Сингапура. Пару лет потратил, чтобы доехать и доплыть на лодке до Папуа и взойти на Пирамиду Карстенса.

 

В промежутках сменил глобальный план своего путешествия. По первому варианту он думал как-то добираться до Чукотки и через Берингов пролив попадать на Аляску к горе Мак-Кинли. Теперь к горе Денали Вейт уже собирается добираться более цивилизованным путем – на лодке через Атлантику и далее велосипедом.

 

 

 

А пока не менее опасный этап, через русская Сибирь – это Африка. Стартовав в августе вместе с товарищем на инвалидном велосипеде, Йелле проехал 3000 километров по благословенным краям – Франции и Испании. В Гибралтаре он взял лёгкий каяк и переплыл на африканский берег.

 

 

 

 

 

Теперь бельгиец готовится к весьма ответственному этапу. Чтобы проехать через Африку до Килиманджаро предстояло выбрать самый безопасный вариант. Вот как это по карте, на 6000 километров длиннее, чем самый прямой. Путешествие начнется в ноябре.

 

 

 

 

 

*******

 

 

Аня Блаха – новая звезда немецкого альпинизма, неожиданно появившаяся на небосклоне. Уроженка равнинного Биленфельда, она попала в горы впервые в возрасте 22 лет в 2012 году.

В 2015 – 2017 годах, Аня сходила все «семь вершин», стала самой молодой немкой в этом деле. Но по-настоящему звездой её стали считать после успешного восхождения этого года на К2 без кислорода.

 

 

 

 

Сейчас Блаха завершает подготовку к еще одному серьезнейшему испытанию. Соло-походу на Южный полюс. 1400 километров, с расчетом на 60 дней. Отправная точка - остров Биркнер, самый отдаленный стартовый пункт для лыжных походов. И без любого ассистанса, без кайта, «без дураков». Кстати, Аня планировала минувшей весной поход на Северный полюс, но он сорвался, знаете по какой причине. Теперь он в планах после Южного.

 

 

 

The 10 most popular routes to the South Pole. 1. Hercules Inlet 2. Messner Start 3. Ross Island 4. Berkner Island 5. Patriot Hills 6. Novo 7. Axel Heiberg Glacier 8. Bay of Whales 9. Leverett Glacier 10. Larsen Ice Shelf. Map: Eric Philips/Icetrek

 

*******

 

 

Коллекционеры вершин. Помните Марциша? Теперь он установил вечный рекорд!

 

На международных соревнованиях в Крыму в 1986 году впервые в одном из видов программы первое место занял спортсмен, не представлявший Советский Союз. Тогда сенсационно первое место в многоборье досталось молодому польскому скалолазу, кучерявому блондину Анджею Марцишу. С тех пор прошла целая жизнь! Анджей всё это время оставался в лидерах на скалах, совершил немало отличных технических восхождений. Однако с высотой у него как-то не пошло и в обойму героев «золотого века польского альпинизма» Марциш не попал.

 

 

 

И вот теперь Анджей Марциш вошел в историю немного с другой стороны. Он стал первым человеком, который поднялся на все вершины Высоких Татр. Список, составленный им на основании классических путеводителей, насчитывает более 1000 названий. На то, чтобы побывать на всех этих вершинах у поляка ушел … 41 год.

 

 

 

Завершил Марциш проект 8 октября восхождением на Ганкову Копу в связке с более молодым коллегой Каспером Текели.

 

 

*******

 

Кстати, о Текели

 

Маттерхорн...

 

 

 

Прохождение четырех граней великой горы за один день – это такой тест на мастерство и смелость. На такое первыми решились альпинисты, которые очень хорошо знают гору, много раз на нее ходили и живут в Альпах. Неизвестно, насколько был знаком поляк с маршрутами, но он со своей задачей справился. Маршруты были пройдены с следующей последовательности: подъем Фюргген (4 часа) – спуск Хёрнли (3 часа) – траверс 1 час - подъем Цмутт (6 часов) – спуск Лион (3,5 часа). Всего 17,5 часов, + 2850 метров – 2800 метров.

 

Возможно, Каспер стал первым представителем неальпийских стран, которому это удалось сделать.